— Причины, разумеется, есть, — заметил Патрик. — Наверное, у них не было полной гарантии того, что удастся стереть нас в порошок вместе с нашим ядерным топливом с помощью одной ракеты. А ты как думаешь, Григорий?
— Я? Никак. На несколько минут раньше или позже — но мы все равно погибнем. Ты командир, тебе и решать.
— Нет, нам следует решить вместе. Надя?
— Делай все по инструкции, взорви нас и дело с концом.
В ее голосе была скорее боль, чем возмущение. Патрик понимал, что она чувствует; он и сам испытывал то же самое. Наркотики притупили боль в обожженных глазах, но боль, терзавшая душу, была сильнее.
— А что ты скажешь, Коретта?
— Я? Какая разница! Тебе придется быть мудрым и в конце концов принять логичное решение — предпочесть спасение мира нескольким лишним минутам оставшейся нам самим жизни. Так что, давай делай свое дело и не спрашивай меня. — Она уже почти кричала, когда вдруг поняла, что теряет над собой контроль. Она, прошедший специальную подготовку врач, обязанный всегда сохранять спокойствие, впадает в истерику, а двое ослепших людей по-прежнему держат себя в руках. Она перевела дыхание и извинилась. Ей было стыдно.
— Ничего страшного, бывает, — сказал Патрик.
— Бывает, верно, но ведь у вас не меньше причин жаловаться на судьбу. Фу, какой стыд! Однако попробуем рассуждать логически. Если мы так или иначе умрем через несколько минут, или часов, или — когда там они предполагают?..
— Солнечная активность почти не увеличилась, сила начинающейся бури меньше, чем ожидалось.
— Если нам по-прежнему не везет, то вспышка на Солнце будет сильнее, но, даже если этого не произойдет, все равно у нас останется не более семнадцати часов, ну так и черт с ним. Готовь взрыв, и пусть кто-нибудь нажмет на кнопку.
— Ты и в самом деле говоришь то, что думаешь? — спросил Патрик.
— Да, черт возьми, а что?
— Просто ни я, ни Надя ничем вам помочь не в состоянии. Всю подготовку к взрыву придется провести вам с Григорием.
— Логично, — сказал Григорий.
Коретта была потрясена, но потом все-таки криво улыбнулась:
— Хорошо, хорошо, пусть будет так. Добрая Коретта Сэмюэл, спасительница жизней человеческих, кончает собственную жизнь, изготовляя атомную бомбу. А почему бы и нет, командир? Обо мне будут слагать песни в негритянском гетто, вы и оглянуться не успеете.
— Тогда договорились, — подытожил Григорий.
— Да, — подтвердила Надя.
— Сообщу им, — Патрик включил радио. — «Прометей» вызывает Центр управления полетом. Нельзя ли поговорить лично с мистером Дилуотером?..
— НЕТ! — Флэкс так рявкнул в ответ, что динамик на стене загрохотал. — Я не соединю вас ни с президентом, ни с Дилуотером, и вообще — ни с кем, весь кабинет сейчас заседает.
— В чем дело, Флэкс? — спросил Патрик, но в ответ услышал только треск статического электричества.
— Что он такой сердитый? — удивилась Коретта.
— Господин президент, американский пилот, он же командир корабля, настаивает на разговоре с вами.
— Зачем? В чем дело?
— Точно не знаю, сэр. Он был очень взволнован. Он сообщил, что экипаж «Прометея» принял решение использовать программу «Змеиное кольцо», но сначала с вами хотел переговорить мистер Флэкс.
— Что за черт! Он что, не может оставить меня в покое?.. — Бэндин уже начал накаляться, и Дилуотер попытался успокоить его.
— Я думаю, что он не стал бы напрасно беспокоить вас, сэр. Он тоже устал, все мы устали. Уверен, что речь идет о чем-то важном…
— Давай соединяй, и покончим с этим скорей. Дилуотер кивнул и что-то сказал в свой микрофон.
Голос Флэкса загремел из динамика.
— Говорит Центр управления полетом. У меня на связи «Прометей», могут ли они поговорить с Белым домом?
Дилуотер, опередив вконец рассердившегося президента, быстро заговорил:
— Да, мы вас слушаем.
— Хорошо. Вы готовы, «Прометей»?
— Да.
— В таком случае, — внятно проговорил Флэкс, — я хочу, чтобы все слышали ответ генерала Бэннермана на вопрос, который я ему задам. Генерал, верно ли то, что вы сообщили несколько часов назад: что транспортный «челнок» для спутника ВВС США пока еще не готов к полету?
— Да, это так.
— Нет, это не так! Это ложь. Верно только то, что корабль находится сейчас на стартовой площадке на мысе Канаверал и с ним поддерживается постоянная связь. Однако он готов стартовать, как только закончится заправка. Разве не так?
— Нет. — Лицо Бэннермана не дрогнуло, по нему ничего нельзя было прочитать. Зато Дилуотера и других членов кабинета этот вопрос Флэкса просто ошеломил. Флэкс между тем продолжал:
— Вы лжете. Два пилота, Кук и Декоста, находятся в настоящее время в предстартовой кабине. И я могу просто снять трубку и позвонить им.
Воцарилась мертвая тишина. Генерал Бэннерман не пошевелился и не произнес ни слова. Пауза длилась до тех пор, пока в комнате не зазвучал голос майора Уинтера с «Прометея».
— Мы слышали вопрос, однако не слышали ответа.
— Извините, — сказал наконец Бэннерман, — корабль ВВС США — совершенно секретный объект, и мы не можем здесь обсуждать этот вопрос…
— Но мы должны! — Дилуотера трясло от гнева, он вскочил на ноги. — Не могу поверить. Если ваш «челнок» уже мог быть запущен, мог уже снять экипаж «Прометея»…
— Прекратите связь, — сказал Бэндин.
— Но, господин президент, мы должны это знать, там на «Прометее» тоже должны это знать! Ведь этому преступлению нет прощения, если все сказанное…
— Я приказываю прекратить связь, — зло рыкнул Бэндин.
Дилуотер колебался, он не сводил с президента глаз, которые вдруг расширились от внезапной догадки.
— Я перезвоню вам через пять минут, — сказал он Флэксу.
— Вы не можете… — голос Флэкса умолк, и Дилуотер обратился к президенту.
— Вы ведь все знали, не так ли? Все то время, пока эти люди боролись за спасение корабля, умирали, слепли, вы знали, что их можно эвакуировать с помощью «челнока». И согласились, чтобы они уничтожили себя и «Прометей» благодаря программе «Змеиное кольцо». Хотя прекрасно понимали, что…
— Придержите язык, Дилуотер, и сядьте. Кто вам дал право разговаривать в таком тоне с президентом Соединенных Штатов?
— Я получил это право после тех отвратительных поступков, которые вы совершили…
— Дилуотер, вы лезете не в свои дела и можете нажить большие неприятности, — сказал Бэннерман. Он встал, оказавшись лицом к лицу с Дилуотером. — Ничего больше мы об этом слушать не желаем.
— Нет, мы выслушаем об этом все до конца, генерал, — твердо произнес Дилуотер. — Надеюсь, мы пока еще находимся в свободной стране. Вы не можете расстрелять меня за то, что я сказал. Вы немедленно расскажете мне всю правду, или я передаю эту информацию прессе, и весь мир узнает о вашей подлой лжи.
— Дилуотер, это государственная измена! — Бэннерман судорожно схватился за кобуру своего пистолета с украшенной перламутром рукоятью.
— Неужели? Тогда вы должны арестовать и убить меня, ибо я до тех пор не замолчу, пока все не узнают про ваши преступления. Вам придется также расстрелять всех в Центре управления полетом, потому что и они слышали то, что сказал Флэкс.
— Он прав, господин президент, — спокойно вмешался доктор Шлохтер. — Кота выпустили из мешка, и его обратно не загонишь. Нам нужно предпринять какие-то конкретные шаги, и очень быстро, пока не расползлись слухи. Если ваш «челнок» действительно пребывает в состоянии боевой готовности, то следовало бы немедленно отправить спасательную экспедицию. Может быть, еще не слишком поздно.