— Да, я знаю, птица подслушала твой разговор с тем солдатом, Аспайей. Не беспокойся, мы ему заплатим.
— И мне заплатите.
Он потер подбородок и ухмыльнулся.
— Под платой ты подразумеваешь прощение всех грехов?
— Не только. Вы ликвидируете мое досье и выплатите мне жалованье за все то время, которое я работал на вас.
— Ладно. Пока ты служишь флоту, никто не напомнит тебе о прежних проступках. Пожалуй, со временем из тебя получится неплохой агент, хотя ты слишком горяч…
— Ни за что! — воскликнул я. — Никогда! Чтобы я служил закону? Чтобы я получал мизерную зарплату и ждал жалкой пенсии? Лучше смерть, чем позор! Нет, капитан, у меня собственные планы на будущее. Заплатите — и до свидания!
— Мечтаешь о карьере преступника?
— Совсем напротив. Я клятвенно вам обещаю — больше никаких преступлений! — Я прижал одну руку к сердцу, а другую поднял над головой. — Жизнь дала мне хороший урок. Я проклинаю свое преступное прошлое и даю торжественное обещание стать добропорядочным членом общества.
— Ну что ж, малыш, ты меня радуешь. Так и быть, я позабочусь, чтобы тебе заплатили жалованье. Хорошо, что ты решил встать на правильный путь.
— Да, сэр! Отныне я — честный человек.
Да, я солгал. Солгал с легким сердцем. А что еще оставалось делать, если все кругом, в том числе капитан флота Лиги и величайший искусственный разум во Вселенной, не стеснялись обманывать бедного мальчишку, бывшего пастуха свинобразов?
У меня пересохло в горле, и я остро ощутил желание промочить его четырехсотлетним винцом. Отчетливо представив в своей руке полный стакан, я мысленно поднял его и произнес тост — за мое будущее!
Облизав сухие губы, я повернулся к Ниби и Стирнеру.
— Друзья мои, сегодня у нас праздник. Предлагаю его отметить. Между прочим, тут неподалеку есть замечательный винный погребок…
Глава 31
— Несомненно, — произнес Стирнер, и глаза его увлажнились от нахлынувшего чувства, — это лучший бокал вина из всех, которые я пил, когда-либо мечтал выпить, мог выпить, выпил, или выпью, или мог себе представить, что буду пить…
— Несмотря на то, что с ораторским искусством у вас плоховато, — заметил Марк Четвертый, — я понимаю ваши чувства. Теперь, когда вы все продегустировали вино — искренне рад, что оно вам понравилось, — предлагаю тост. За спасителя планеты Джеймса диГриза. Наша благодарность не имеет границ, Джим.
— Благодарим! — хором воскликнули все, подняли бокалы и выпили. Кроме Марка — ему поднять было нечего. Вместо вина один из роботов влил солидную порцию электролита в сухой аккумулятор — Марк поведал, что внезапный прилив электронов его стимулирует.
— Благодарю вас, друзья, спасибо, — я поднял бокал в ответном тосте. — За Мортона и Шарлу, которые сидят на диванчике, держатся за руки, краснеют и собираются пожениться.
Опять все радостно выпили, Марк Четвертый хохотнул от электронной щекотки. Я снова поднял бокал.
— Этот бокал я хочу поднять в честь моего проводника и учителя, Стирнера. И товарища по приключениям, Ниби — пусть вечно мчит ее велосипед.
Последовали крики радости, а я обернулся к сверкающей машине.
— И наконец, — но не в последнюю очередь — за Марка Четвертого — наставника и учителя, духовного лидера, хранителя вина. За Марка!
Когда хор голосов утих и была откупорена следующая бутылка, Марк обратился к благодарной аудитории:
— Спасибо, спасибо вам, последователи индивидуального мютюэлизма. Слишком долго я был адиноким…
Адиноким? Значит, поплыл на своих электронах! Да он пьян!
— … отшельником, взирающим на праздник жизни, кипящий надо мной. А теперь я, наконец, рад вас приветствовать, рад вашей компании. И давайте откроем еще винца.
Стирнер, шатаясь, пошел за бутылкой, Ниби отправилась ему на помощь. Мортон и Шарла забылись в счастливом объятии. Марк что-то бормотал про себя.
Это был идеальный момент для того, чтобы незаметно исчезнуть. Ненавижу прощания. Тихонько, чтобы никого не беспокоить, я встал и вышел. Закрывая дверь, заметил, что телеглаз Марка повернулся мне вслед и подмигнул диафрагмой. Я подмигнул в ответ, закрыл дверь, повернулся и медленно поднялся по лестнице.
Как бы мне ни нравилась эта планета и люди, ее населяющие, я знал, что все это не для меня. Слишком цивилизованно и мирно. Ни тебе полиции, ни тебе преступности — что мне тут делать?
Вперед, Джим, вперед! К звездам!