Тебе двадцать три, Ширли, и размер одежды у тебя не менялся с девятнадцати лет. Разве что грудь — теперь она носила лифчики побольше. Но тут все нормально, потому что мужчинам именно это и нравится.
Она достала из шкафа халат и надела его.
Когда она вошла в спальню, Майк по-прежнему сопел. За последние три дня он здорово измотался, вероятно, устал таскать по жаре свой вес. За год, что она жила здесь, он набрал, должно быть, килограммов восемь; судя по всему, они пошли в живот. Но, похоже, это его не беспокоило, и она пыталась этого не замечать.
Она включила телевизор и пошла на кухню что-нибудь выпить. Дорогие вина, пиво и единственная бутылка виски, предназначались исключительно для Майка, но она не возражала. Ей было все равно, что пить, лишь бы было вкусно. Тут была бутылка водки, и Майк делал из нее всевозможные напитки. Особенно вкусной она получалась с апельсиновым концентратом. Если добавить немного сахара…
Голова мужчины заполняла полутораметровый экран, беззвучно шевеля губами и глядя прямо на нее. Ширли запахнула халат и застегнулась. Делая это, она улыбнулась, потому что, хоть и знала, что никто на нее не смотрит, все равно было неудобно. Панель дистанционного управления была встроена в подлокотник дивана, и она, нагнувшись вместе с бокалом, нажала на кнопку. По другому каналу показывали автомобильные гонки, по следующему — старую киноленту с Джоном Барримором, которая вся дергалась, казалась допотопной и совершенно ей не понравилась.
Она перебрала большинство каналов, пока не остановилась, как обычно, на девятнадцатом — «женском», где показывали только многосерийные фильмы, каждый из которых шел непрерывно, иногда двадцать четыре часа в сутки. Этот она раньше не видела, а когда включила наушники, поняла почему: сериал был британский. Люди говорили со странным акцентом, а некоторые их жесты и поступки трудно было понять. Однако фильм оказался довольно интересным. Какая-то женщина только что родила, она лежала вся в поту и без всякого макияжа, а муж этой женщины сидел в тюрьме, но пришло известие, что он недавно убежал, а мужчина, являвшийся отцом ребенка — мертвенького, как обнаружили, — оказался братом ее мужа. Ширли отхлебнула из бокала и уселась поудобнее.
В шесть утра она выключила телевизор, вымыла и вытерла бокал и пошла одеваться.
Тэб начинал работать в семь, и ей хотелось сделать все покупки как можно раньше, пока не началась жара. Тихонечко, чтобы не разбудить Майка, она нашла свою одежду и пошла с ней в гостиную. Трусики, кружевной лифчик и серое платье без рукавов — оно достаточно старое и уже порядком выцвело, в нем она ходила за покупками. Никаких драгоценностей и, конечно же, никакой косметики — нет резона искать неприятности на свою голову. Она никогда не завтракала, так удобнее следить за количеством калорий, но перед уходом выпила чашку черного кофе. Пробило семь; она проверила, на месте ли ключи и деньги, затем взяла большую хозяйственную сумку из ящика и вышла.
— Доброе утро, мисс, — поздоровался лифтер, церемонно распахивая перед ней дверь с улыбкой, обнажившей ряд не слишком хороших зубов. — Похоже, сегодня опять будет жаркий денек.
— В новостях сказали, что уже двадцать семь.
— Да раза в два занизили. — Дверь закрылась, и они понеслись вниз. — Температуру измеряют на крыше здания, могу поспорить, что на улице она намного выше.
— Вероятно, вы правы.
В вестибюле швейцар Чарли, увидев, что она выходит из лифта, проговорил что-то в скрытый микрофон.
— Снова начинается пекло, — сказал он, когда она подошла к нему.
— Доброе утро, мисс Ширли, — поприветствовал ее Тэб, выходя из комнаты охраны.
Она улыбнулась, как всегда обрадовавшись встрече с ним. Самый милый телохранитель, какого она когда-либо знала — и единственный, который никогда за ней не ухлестывал. Но он нравился ей не поэтому, а потому, что был человеком, который никогда о подобном и не подумает. Он счастливо жил с женой и тремя детьми. Она знала про Эми и сыновей; он считался прекрасным семьянином.
Он был и отличным телохранителем. Не нужно вглядываться в стальные костяшки его пальцев, чтобы понять: он сможет постоять за себя. Хотя он не был очень высок, ширина плеч и тренированные бицепсы говорили о многом.
Он взял у нее кошелек, положил в глубокий боковой карман, потом забрал хозяйственную сумку. Когда дверь отворилась, он вышел первым: хорошие манеры телохранителя. Было жарко, даже жарче, чем Ширли ожидала.
— А почему ты не говоришь о погоде, Тэб? — спросила она, прищурившись от жары на заполненной людьми улице.