Душ! — взволнованно подумал Энди.
— Поскольку я уже встречался с Мери Хеггерти, я буду рад послать ей этот счет, — крикнул он, и оба рассмеялись.
В спальне ему вдруг вспомнилось, что в этой комнате убили О'Брайена — за всю ночь он об этом ни разу не подумал. Бедный О'Брайен, он, похоже, был настоящим ублюдком, поскольку, по-видимому, ни один человек не сожалел о нем и не был по-настоящему расстроен его смертью. Включая Ширли. А что она думала о нем? Сейчас это уже неважно. В ванной он бросил одежду на пол и попробовал рукой воду.
В шкафчике лежала бритва с новым лезвием, и Энди, весело напевая, отмыл ее от седых волосков и намылил лицо. То, что он пользовался вещами покойника, ни в малейшей степени его не смущало. Наоборот, это даже доставляло большое наслаждение. Бритва плавно скользила по коже.
Когда он оделся и вышел в гостиную, пылесос уже был убран, а Ширли распустила волосы и, похоже, нанесла свежий макияж. Она еще была в лифчике и шортах, и он обрадовался, увидев ее такой. За всю свою жизнь ему не приходилось видеть более симпатичной — нет, более красивой девушки. Ему хотелось ей об этом сказать, но он подумал, что о таких вещах не так-то просто говорить вслух.
— Хочешь выпить чего-нибудь холодненького? — спросила она.
— Мне нужно работать — или ты пытаешься меня совратить?
— Можешь выпить пива, я поставила его в холодильник. Нужно прикончить почти двадцать бутылок, а я его не люблю. — Она обернулась в дверях и улыбнулась. — Кроме того, ты же работаешь. Ты меня допрашиваешь. Ведь я важная свидетельница?
Первый глоток холодного пива доставил Энди огромное наслаждение. Ширли села напротив и стала пить холодный кофе.
— Как идет дело? Или это служебная тайна?
— Никаких тайн, оно идет медленно, как и все дела. Работа полиции не имеет ничего общего с тем, что показывают по телевизору. В основном, скукота, хождения вокруг да около, составление служебных записок, писание рапортов — и надежда на какую-нибудь «подсадную утку».
— Я знаю, что такое «подсадная утка»! А что, действительно есть «подсадные утки»?
— Если бы их не было, у нас бы не было работы. Большую часть информации мы получаем от осведомителей. Большинство мошенников — глупы и слишком много болтают, а когда они начинают говорить, поблизости обычно кто-то слушает. Вот и сейчас кто-то треплется, иначе и быть не может.
— Что ты имеешь в виду?
Он отхлебнул еще пива — чудесный напиток.
— В этом городе живут свыше тридцати пяти миллионов человек, и сделать это мог любой из них. Я обегаю всех, работавших ранее в этом здании, и допрошу их; я попытаюсь разузнать, откуда взялся ломик; но задолго до того, как я закончу, люди на самом верху перестанут беспокоиться о О'Брайене, и меня отзовут — вот и все.
— Ты говоришь как будто с сожалением.
— Да, ты права. Я люблю и знаю свое дело, но мне всегда мешают его делать. У нас работы выше головы, и так было всегда, сколько я себя помню на службе. Ничего никогда не завершается, ни одно дело не расследуется до конца, люди ежедневно безнаказанно совершают убийства, и, похоже, это никого не волнует. Если только нет какого-либо политического резона, как в случае с Большим Майком. Да и тогда никто в действительности не интересуется им, а беспокоятся только за свои шкуры.
— А можно взять на работу больше полицейских?
— На какие шиши? В городском бюджете нет денег, почти все уходит на пособия социальной помощи. Поэтому заработки у нас низкие, полицейские берут взятки, и… ты же не хочешь прослушать лекцию о наших проблемах!
Он допил остатки пива. Ширли вскочила.
— Давай, я достану тебе еще одну.
— Нет, спасибо, не на пустой желудок.
— Ты еще не ел?
— Проглотил несколько крекеров. Совсем не было времени.
— Я сейчас приготовлю тебе что-нибудь. Как насчет бифштекса?
— Ширли, перестань… у меня из-за тебя будет сердечный припадок.
— Нет, в самом деле. Я купила мясо для Майка… в тот день. Оно так и лежит в морозильнике.
— Я не помню, когда в последний раз ел мясо… да и с тех пор, как я видел соевый бифштекс, тоже много времени прошло. — Он встал и взял ее за руки. — Ты чересчур обо мне заботишься.
— Мне это нравится, — сказала она и несколько раз быстро его поцеловала. Потом повернулась и пошла на кухню.
Забавная девчонка, подумал он и дотронулся языком до следов помады у себя на губах.
Ширли хотела есть в гостиной за большим столом. Но на кухне был столик у окна, и Энди предложил сесть там.