Он щелкнул пальцами, и сзади ему передали коробку.
— А вот этого у вас никогда не смогут забрать. Космолетчики знают, что на корабле нет никого выше капитана. Его работу могут выполнять очень немногие, но вы с ней справились, сэр. Вы спасли всех нас, и это главное.
Он открыл коробку и достал оттуда пилотку с золотой эмблемой в виде ракеты.
— Это — капитанская пилотка, она — ваша. Мы купили ее у командира местного орбитального корабля. Примите ее в подарок от всей команды, капитан. Она куплена всеми нами в складчину.
Дон принял пилотку в обе руки и осмотрел ее со всех сторон, не зная, что сказать. Космолетчики взяли под козырек. Дон ответил на их приветствие, испытывая при этом странное, еще не знакомое ему ощущение.
У него не нашлось слов, чтобы выразить охватившие его чувства. И все видели это по его лицу. То был главный момент в жизни не только для него, но и для остальных. Теперь они были связаны узами, которых никогда не разорвать. Один за другим они молча вышли из комнаты. Старшина Курикка помялся на пороге и, набравшись смелости, обратился к Дону:
— Сэр, а можно мне спросить о ваших планах? Я имею в виду, когда вы выйдете из госпиталя. Большинство из вас, медиков, как правило, совершают один полет в качестве судового врача, а потом остаются работать, как мы говорим, «в грязи». Насколько я понимаю, космос их уже не привлекает. Интересно, какие у вас планы. Я имею в виду…
Когда-то Дон собирался остаться работать на одной из планет — решение было однозначным. Но сейчас он понял, что отныне это для него невозможно. Грязь — другого слова и не подберешь. Что могли предложить ему эти сгустки пыли по сравнению с чистым и суровым миром космоса? А ведь перед ним был огромный выбор: межпланетные корабли, исследовательские станции-спутники — бесконечные возможности, стоило лишь задуматься. И хотя идея еще окончательно не сформировалась, он сказал:
— Не верьте этим старым слухам, старшина. Я намерен работать «в грязи» не более, чем… ну, скажем, чем вы.
— Я был в этом абсолютно уверен, — широко улыбаясь, произнес старшина. Он резко вскинул руку к козырьку и вышел.
Дверь закрылась, и Дон остался наедине с самим собой.
Он повертел в руках пилотку, провел пальцем по скользкому золотому цилиндру эмблемы. Ему даже стало жаль, что их полет уже закончился: будет немного скучновато возвращаться к обязанностям врача.
— Да, полет был нелегким. Я рад, что он завершился, — тихо проговорил он. — Очень рад, что мы наконец достигли безопасной гавани. Теперь у меня остается эта пилотка — и воспоминания о том, что она символизирует. И этого отобрать у меня никто не сможет.