— Хватит. Главное, что живы остались. Лучше расскажи мне, что ты видела по дороге.
— Очень немного. Мы где-то в горах. Рядом с какими-то пещерами, на поляне. Вокруг высокие деревья. Когда мы прибыли сюда, женщины сразу же скрылись в пещере, они до сих пор там. А мужчины спят снаружи, вокруг нас.
— Сколько их всего? Есть ли часовые?
— Мне кажется, восемнадцать… нет, девятнадцать… нет, двадцать. По-моему, все. А часовых не видно. Время от времени они поочередно бегают в лес, видимо, там у них санитарные удобства.
— Звучит обнадеживающе. Дисциплина хромает, как я и думал. Самое время бежать, пока они все спят, а то проснутся, неровен час, и примутся за нас всерьез.
— Бежать? — Она выразительно дернула связанными руками. — Похоже, тебя слишком крепко треснули по голове. Они забрали твой кинжал, а зубы до ремней не дотягиваются. Объясни, как мы убежим?
— Погоди минутку, — спокойно ответил он. Закрыл глаза и стал делать глубокие вдохи.
Сейчас важно успокоиться, собрать воедино всю волю и силы. Он проделывал дыхательные упражнения для тяжелой атлетики; предстоящая задача была ничуть не легче. Тело расслабилось, и тут же заныли все раны и ушибы. Они были пустяковыми, усилием воли он подавил боль. Отлично. Теперь все мышцы под контролем. Глаза его медленно открылись, и он устремил взгляд на сыромятные ремни, державшие его запястья. Мышцы на руках и плечах вздулись.
Леа была поражена. Она видела, как Брайон сначала расслабился, даже лицо обмякло. Глаза отрешенно смотрели на ремни. А потом по его телу волной прокатилось напряжение, огромные бицепсы напряглись, ткань куртки натянулась и треснула по швам. Кожаные ремни заскрипели от натуги, растягиваясь все больше и больше. Его руки, словно механические манипуляторы, расходились в стороны, а лицо при этом оставалось совершенно спокойным.
С легким щелчком лопнул сначала один ремень, потом другой. Руки освободились.
Как только Брайон понял это, на него сразу навалилась усталость. Он закрыл глаза и, тяжело дыша, прислонился к столбу, растирая пальцами рубцы. Там, где ремни врезались слишком глубоко, раны кровоточили. Однако через минуту он собрался с силами, медленно поднял голову и осмотрелся.
— Отлично, — спокойно сказал он. — Ты была права — все спят. — И по-пластунски пополз по утоптанной земле к Леа, волоча за собой столб, привязанный к коленям. Он осмотрел ее ремни.
— Если ты попытаешься их порвать, то заодно оторвешь мне руки, — заметила она, стараясь не смотреть на его кровоточащие кисти.
— Не волнуйся, это будет совсем не больно.
Он нагнулся, сомкнул зубы на ремнях из невыделанной шкуры и принялся усердно грызть. Они поддались меньше чем за минуту.
— Отвратительный вкус, — отплевываясь, сообщил Брайон.
— Тебе придется показаться дантисту.
Шутка далась ей через силу. Он протянул руку и отвел спутанные волосы с ее лица.
— Мы скоро выберемся, честное слово. Потерпи еще минутку.
Однако он не был так спокоен, как это могло показаться. Было уже совсем светло, их мог заметить случайно проснувшийся человек. Сейчас все решают минуты. Если они без лишнего шума доберутся до леса, то уйдут наверняка. Несмотря на раны, он сможет бежать, и второй раз поймать их будет непросто. Он раздвинул ремни на коленях и просунул указательный палец под самый тонкий из них. Ремень легко лопнул. Остальные он быстро порвал по одному, стряхнул обрывки и медленно сел. Вокруг все спали. Тем же манером Брайон освободил Леа.
— Пора двигать, — прошептал он, подхватил ее на руки и осторожно стал пробираться между телами спящих охотников. Осторожно, но быстро, каждую секунду ожидая тревоги. Однако все было тихо. Шесть, семь, восемь шагов — и вот они уже среди деревьев, продираются сквозь кусты.
— Я скоро вернусь. — Он осторожно опустил женщину на траву и, приложив палец к ее губам, не дал возразить. И сразу исчез. А она не знала, смеяться или плакать.
И засмеялась. Ей с трудом удалось подавить истерический хохот, когда Брайон появился вновь с одним из захватчиков на плече. Просто так он сбежать не мог — о нет! Ему надо было взять пленного! Человек слабо, без всякой надежды на успех, брыкался. Брайон захватил его без единого звука — зажал жертве огромной рукой рот и просто поднял с земли. Человек уже едва дышал, лицо его покраснело, глаза вылезали из орбит. Брайон ослабил хватку, и пленник с жадностью втянул воздух. Но прежде чем он успел испустить крик, огромный кулак ударил его пониже уха, и он без памяти рухнул на землю.
Брайон даже не обернулся в его сторону, а подошел к Леа и помог ей подняться.