— По-моему, мы уже достаточно удалились от берега, — сказал Роб.
Надя подняла голову и открыла глаза.
— А наше суденышко?..
— Я выбрал его наобум из сотни подобных, к тому же тщательно обследовал и не обнаружил на борту никакой электроники. Можно разговаривать, не опасаясь быть подслушанными.
— Мы помешались на секретности.
— Может быть, но, не дай Бог, чужаки прознают о наших планах, и тогда — конец Земле.
Надя вздохнула и опустила пальцы в воду за бортом.
— Вы, конечно, правы, я просто хандрю. Постоянное напряжение и страх ненароком проговориться делают мою жизнь сущим адом.
Голос ее был безразличным, даже холодным. Робу захотелось наклониться к ней, дотронуться, ободрить, но он лишь сильнее стиснул румпель. Парус тотчас затрепетал, и Роб ослабил хватку.
С тех пор как он силой затащил Надю в машину-червя, отношения между ними изменились. Ну и наплевать! Есть дела поважнее, чем личные чувства.
— Так уж случилось, Надя, что мы с вами оказались неразрывно связаны с чужаками. Нам предстоит быть с ними с начала до конца, каким бы он ни был. Мы здесь, чтобы работать, так давайте займемся делом.
— Какие мы сегодня решительные!
Лицо Нади побелело от гнева, но через мгновение она, взяв себя в руки, зачерпнула пригоршню воды из-за борта и плеснула себе на лоб. Вода каплями потекла по ее щекам. Надя вновь заговорила, теперь почти спокойно:
— Извините.
— Да чего уж там.
— Из Объединенной Военной Ставки есть новости?
— Ничего стоящего. «Ястребы» и «голуби», как обычно, выдвигают уйму убедительных аргументов, а результат все тот же нерешительность. Хотелось бы получить больше информации от Српарра. Он объяснил, как работает устройство связи блеттеров?
— Нет. Говорит, что сам толком не знает, а технические подробности слишком сложны, чтобы передать их по радио с Луны.
— Получается, что мы находимся там же, где и месяц назад. Заводы по всему миру изготовляют компоненты энергетического оружия, а принципы его действия, регулировку и настройку оинны держат в секрете. Блеттеры ведут себя аналогично.
— Но должен же быть выход из кризиса!
— Должен. Но какой?
— Вопрос, как говорят у нас, не в бровь, а в глаз.
— Осторожнее, поворачиваем.
Надя пригнула голову, Роб развернул румпель. Парус на секунду обмяк, затем вновь наполнился свежим ветром, и суденышко легло на новый курс.
— Сегодня совещание всех исследовательских групп, — сказал Роб. — Я буду на нем в качестве военного наблюдателя и зачитаю послание правительства. Оттого-то я и хотел прежде поговорить с вами и выяснить, достигли ли вы успехов с блеттерами.
— Мы тоже топчемся на месте. Я либо присутствую при переговорах Српарра с лунной базой, либо позже прослушиваю магнитофонную запись. Все сказанное им полностью соответствует переводу, который он дает.
— Возможно, блеттеры ведут с нами хитрую игру. А вы слышите слова тех, что на Луне?
— Нет. Српарр надевает наушники, и мы не имеем даже записи сигналов с Луны.
— У нас — похожая картина. Снова мы поставлены перед необходимостью верить чужакам на слово. У вас есть еще какая-нибудь стоящая информация?
— Лишь тот факт, что мы вот уже неделю снабжаем лунную базу ядерным сырьем — возмещаем энергию, потраченную блеттерами на наше освобождение.
— Негусто. До моего отлета больше двух часов. Может, пообедаем вместе?
— Нет, Роб, спасибо. Поверьте, я не Сержусь на вас. Во всяком случае, сегодня, но мне хотелось бы побыть одной, подумать. Последние дни я по уши занята работой с людьми, засиживаюсь с бумагами допоздна. Если дадите мне урок, как обращаться c парусом, то я останусь на суденышке до вечера.
— Нет проблем.
…
Закончив слегка затянувшийся инструктаж, Роб заскочил в гостиницу, быстро переоделся, проглотил гамбургер и поспешил в аэропорт. Там его уже поджидал армейский вертолет.
Вскоре вертолет приземлился в Лоури-Филд. Выпрыгнув из кабины, Роб вгляделся в Денвер у горизонта. Перехватив его взгляд, сидящий за рулем джипа сержант выплюнул на бетон комок табака и сказал:
— Отсюда ничего толком не разглядишь, полковник. Из города все еще вывозят тела. Люди, собаки, кошки, птицы — все-все сварились, взорвались, умерли… Запашок там, поди, не приведи Господи!