Роб в сопровождении сержанта Грута пошел вдоль переборки, придирчиво осматривая винтовки, автоматы, гранатометы, два огнемета, мешки с гранатами, упакованную амуницию и крепеж. Все оказалось в порядке. Солдаты, переговариваясь на двух языках, натягивали защитные костюмы и пристегивались к сиденьям. Кирша Данилов, осмотрев своих, доложил:
— Все пристегнулись, полковник.
— Отлично. Повторим еще раз план действий. Я уйду в пилотскую кабину, командование на себя возьмет майор Данилов. Дверь будет открыта, свет останется до самой посадки. Посадка вначале будет мягкой, но в конце возможен приличный удар. Подготовьтесь к нему. Как только сядем, мигнет красная лампочка над дверью. Инструктаж продолжит майор Данилов.
— Есть. Как только мигнет лампочка, отстегиваете ремни и выходите в салон: сначала последние ряды, потом — первые. Двигайтесь быстро, но не настолько, чтобы, зацепившись впотьмах, сломать себе или соседу ногу. Свою работу вы знаете, проделывали ее сотни раз на тренировках, часто — даже в темноте. На сей раз действовать будете при аварийном освещении, которое включится сразу после посадки. Отделение «Альфа» займется ящиками и разбросает болванки. Отделение «Бета» освободит крепление двери и закроет ее. Все как на тренировках. Вопросы есть?
Солдаты молчали, и Роб добавил:
— Главное не волнуйтесь, ребята, и не суетитесь. Все получится.
…
Роб и Данилов поднялись в пилотскую кабину, Роб уселся в кресло третьего пилота, Данилов — второго, оба тут же пристегнулись.
Огромный «семьсот сорок седьмой» начал снижение. Перед ним вскипали массы облаков. Вскоре облака скрылись за завесой снежных хлопьев, видимость сразу упала до нулевой. Самолет, попав в турбулентные потоки, закачался и задрожал, и Роб, поймав себя на том, что изо всех сил стиснул руками колени, постарался расслабиться.
Одно дело, доверившись электронным чудесам, лететь в ярко освещенном салоне, совсем другое — смотреть из пилотской кабины на мчащийся навстречу со скоростью миля за шесть секунд густой как кисель белый поток.
Бисквит, управляя огромным кораблем, что-то вполголоса напевал. Все приборы функционировали исправно, а день ли за бортом или ночь, снег или дождь, не имело для него ровным счетом никакого значения. Роб спросил:
— Как дела?
— Нормально. Сейчас свяжусь с Землей.
Выйдя на связь, Бисквит сообщил диспетчеру, что ранее обнаруженная неисправность турбины сама собой устранилась, но он счастлив, что внизу его встречает аварийная бригада.
Выдвигая посадочные закрылки, взвыли гидромоторы. С выдвинутыми на полную длину закрылками огромный реактивный самолет имел летательные характеристики кирпича, а в воздухе его теперь удерживали только мощные турбины. Бисквит поспешно прибавил газу. Опустились и зафиксировались на своих местах шасси. Самолет попал в лучи посадочных прожекторов, и небо перед ним засияло, заискрилось.
Минуту спустя самолет миновал невидимую стену защитного экрана, куда не проникали падающие хлопья. Ветер тут же стих, болтанка прекратилась, вид впереди очистился. Внизу тянулись вдоль посадочной полосы огни, справа от них застыли аварийные машины.
— Эх, сюда бы кусок песочного торта, — мечтательно сказал Бисквит.
— Как посадка? — спросил Кирша.
— Не хуже, чем солнечным днем в Оклахоме.
Шасси коснулись бетона. Самолет подпрыгнул и вновь опустился. Шасси взвизгнули и задымились на тонком слое снега на посадочной полосе. Носовое колесо вниз, воздушные тормоза — на полную катушку, полный реверс.
— Я сказал, полный реверс! — заорал Бисквит в микрофон, спокойно отводя ручку управления. — В чем дело? Что происходит?!
В наушниках завизжал голос диспетчера, но Бисквит, беспечно насвистывая, еще больше ослабил тягу. Он пристально вглядывался в проносящиеся мимо желтые метки вдоль посадочной полосы, мозг рассчитывал расстояние до конца. Подмигнув Кирше, он вновь завопил в микрофон срывающимся голосом:
— У нас критическая ситуация! Нет обратной тяги. Воздушные тормоза не остановят! Мы выскочим за посадочную полосу. Что на ее конце?.. Что?!! Только снег? Дай Бог, чтобы вы оказались правы!
Бисквит, отключив радио, сорвал с головы и отшвырнул наушники. Впереди показалась стена снега.
— У тех, в башне, сейчас, поди, подскочило кровяное давление, — сказал он абсолютно спокойно.
Удерживая воздушными тормозами самолет посередине посадочной полосы, Бисквит дал турбинам неполную обратную тягу.