Ответ пришел довольно быстро, — ведь они находились на Околесице, где все дела шли хуже некуда. В снежной пелене замаячили гигантские серые тени, которые, продолжая завывать, постепенно обрели материальность: разинутые пасти, острые зубы, крючковатые когти, поблескивающие алым глаза — словом, все как обычно. Дроссельный клапан мгновенно оказался открытым на полную, благо к нему протянулись одновременно три руки.
— Поведу я! — прохрипел адмирал.
Парртс и Стайрин убрали руки. Поезд медленно тронулся.
Волки, похоже, не собирались так легко отказываться от добычи. Пассажиры отбивались, как могли, замахивались на волков лопатами, которые те без труда перекусывали и проглатывали. Людей выручила только скорость, вернее, то сопровождавшееся скрежетом и лязгом движение, на какое была способна «Могучая мышь». Какое-то время спустя стая отстала, однако люди понимали, что погоня наверняка не закончилась.
— Что случится, если мы остановимся, чтобы нарубить дров? — весело справился Парртс.
— Заткнись, недоумок! — злобно бросила Стайрин.
Дабы она снизошла до того, чтобы снова начать с ним разговаривать, Парртсу потребовалось целых пять минут простоять на коленях, умоляя о прощении. Между тем адмирал глядел на затянутое тучами небо и напряженно размышлял. Заледеневшие синапсы изрядно затрудняли процесс мышления.
— По-моему, Парртс прав, — заявил он наконец. — Поэтому прежде, чем остановиться, мы выкинем кого-нибудь из поезда. Начнем, разумеется, с младших по званию.
— Это низко и подло! — выдавила Стайрин.
— Может, начать с лейтенантов? — криво усмехнулся адмирал.
— Ваш план неплох, сэр, — признала девушка. — Но почему бы нам сперва не попробовать хлеб с сыром?
— Разумно. Может статься, хоть волки его едят. Таким образом мы сохраним личный состав, который нам еще пригодится.
Замысел Стайрин оказался удачным: многие из волков поплатились в тот день кто вывихнутой челюстью, кто сломанным зубом. Клыки, которые запросто расправлялись с костями и камнями, не выдержали соприкосновения с пищей грызунов. Осыпая людей проклятьями, волки вновь устремились в погоню. Состав, который притормозил, чтобы пополнить запас дров, тронулся в путь за мгновение до того, как стало слишком поздно.
— Долго так продолжаться не может, — изрек Парртс. — У нас или кончатся припасы, или мы угодим в занос, или что-нибудь еще.
— О, ты сегодня необычайно остроумен! Займись лучше топкой.
С наступлением темноты люди совсем пали духом. Еда вся вышла, а позади по-прежнему виднелись преследователи, число которых, вдобавок, как будто возросло. Дрова в очередной раз были на исходе, а нарубить новых не представлялось возможным, поскольку состав двигался по безлесой степи.
— Начинайте топить сиденьями!
Из трубы снова повалил черный дым, но на душе у всех было скверно. Внезапно в темноте впереди показалось некое еще более темное пятно.
— Туннель! — воскликнул адмирал. — Мы спасены!
— Вряд ли, — принялся пророчить Парртс. — Они последуют за нами, а в туннеле не найти ни дров, ни воды, и если они нас нагонят… Подождите! — крикнул он, когда адмирал и Стайрин схватили его за руки за ноги и приготовились вышвырнуть из кабины: должно быть, им надоело слушать, как он накаркивает беду. — Подождите! У меня есть план! Туннель будет нашим спасением. — Переглянувшись, Дубби и девушка отпустили Парртса. Тот рухнул на пол, схватился за какую-то трубку и поднялся на ноги. — Я ведь пошутил, ха-ха. Слушайте, надо поджечь хвостовой вагон, а перед туннелем отцепить, пусть себе торчит снаружи. А пока он прогорит, мы будем уже далеко.
— План, рожденный отчаянием, — произнес адмирал. — Что ж, выбора у нас все равно нет. Давай действуй.
Из хвостового вагона забрали все, что представляло хотя бы малейшую ценность, и бросили туда факел. Весело затрещало пламя.
Парртс перебежал в следующий вагон, улегся на площадку и стиснул в руке стальной стержень, который был вставлен в архаичную муфту.
— Туннель! — крикнула Стайрин. — Пора!
Поезд покатил дальше, а вагон остался позади. Объятый пламенем, он закупорил вход. Послышался обескураженный волчий вой.
— Спасены! — восторженно воскликнула Стайрин.
— Как только пламя погаснет, они… А-а-а-а! — возопил Парртс.
Сытая по горло всяческими пророчествами, Стайрин столкнула его с поезда. Он кинулся вдогонку, крича на бегу и споткнулся в темноте. Наконец любовь победила отвращение. Девушка замедлила ход состава, и Парртс вскочил в последний вагон. Сами понимаете, после этого случая он, как правило, предпочитал помалкивать.