Когда небо начало темнеть, он стал осторожно продвигаться к краю болота. Чимал знал, что никто из его преследователей не останется ночью в воде, но в скалах на берегу его могла ждать засада. От боли и усталости было трудно думать, но составить какой-то план необходимо. Если он останется там, где вода глубока, к утру он будет мертв. Как только стемнеет, нужно выбраться в тростник у берега и решить, что делать дальше. До чего же трудно думать…
На какое-то время он, должно быть, потерял сознание, потому что, раздвинув пальцами свои воспаленные веки, увидел звезды. На небе не было уже отсветов заката. Это почему-то его встревожило — в своем одурманенном состоянии Чимал никак не мог сообразить почему. Ветер шевелил шуршащий тростник за его спиной, потом всякое движение прекратилось, и воздух заполнила вечерняя тишина.
И тут далеко слева от реки донеслось рассерженное шипение. Коатлики!
Он совсем забыл о ней! Быть у воды ночью и забыть о Коатлики!
Чимал остался неподвижен, парализованный ужасом, и вдруг на берегу раздался скрип гравия и торопливые шаги. Первой его мыслью было, что это Коатлики, затем он понял, что кто-то прятался в скалах, чтобы схватить его, если он выйдет из болота. Этот кто-то тоже услышал Коатлики и теперь спасался бегством.
Шипение раздалось снова, ближе.
Раз уж он находил убежище в болоте целый день и раз на берегу его ждет засада, — почему бы снова не искать спасение в воде? Чимал медленно отошел от берега, не думая о том, что делает: голос богини прогнал все мысли из его головы. Медленно и бесшумно он пятился, пока вода не дошла ему до пояса.
Коатлики появилась на берегу, обе ее сердито шипящие головы были повернуты к Чималу. Звездный свет бросал блики на ее раскрытые клешни. Чимал был не в силах смотреть в лицо собственной смерти: оно выглядело слишком устрашающим. Он глубоко вдохнул воздух, нырнул и поплыл под водой. От Коатлики, конечно, так не скроешься, но по крайней мере он не увидит, как она приближается к нему по воде, чтобы, подобно чудовищному рыбаку, выудить его оттуда.
Его легкие уже разрывались, а удара все не было. Когда Чимал оказался не в силах терпеть дольше, он поднял голову из воды — и увидел пустой берег. Издалека смутно доносилось эхо удаляющегося шипения.
Чимал долго стоял неподвижно под шелест капель, стекавших с его тела, пока его затуманенный рассудок пытался понять, что же произошло. Коатлики ушла.
Увидела его, но он скрылся под водой. Она не нашла его и удалилась. Мысль, прорвавшаяся сквозь пелену усталости, так его поразила, что он высказал ее вслух: «Я перехитрил богиню…»
Что это могло означать?
Чимал вылез из воды и растянулся на еще теплом песке. Нужно было как следует все обдумать. Да, он отличался от других, это всегда было так, даже когда он изо всех сил старался скрыть отличие. Он видел странные вещи, и боги не наказали его за это. И вот теперь он ускользнул от Коатлики. Может быть, он сам — бог? Разве он не перехитрил богиню? Нет, конечно, такое просто невозможно. Тогда как же, как же?..
Потом он уснул и спал тревожным сном, просыпаясь и снова засыпая. Его кожа горела, его мучили кошмары, и иногда он не знал, во сне или наяву видит то, что видит. Его легко могли схватить, но часовые в страхе убежали, а Коатлики не вернулась.
Ближе к рассвету лихорадка прошла, Чимал проснулся, испытывая мучительную жажду. Он подполз к берегу, зачерпнул в горсть воды и напился, затем умыл лицо. Все его тело с ног до головы было покрыто ранами и синяками, так что многочисленные мелкие боли сливались в одну всепоглощающую боль. Голова все еще кружилась, а мысли ворочались тяжело, как камни, — но одна мысль повторялась снова и снова, как удары ритуального барабана: он ускользнул от Коатлики. По какой-то причине она не обнаружила его в воде. Может быть, дело в этом? Проверить легко: она скоро вернется, можно ее дождаться. Почему бы и нет? Однажды это удалось — можно попробовать еще раз. Да, именно так он и сделает: посмотрит ей в лицо, а потом скроется под водой.
Да, он сделает это, бормотал Чимал, ковыляя на запад по краю болота. Отсюда богиня вышла и сюда она должна вернуться. Тогда он увидит ее снова. За поворотом берега открылось устье реки, и осторожность заставила его войти в воду — Коатлики стерегла реку. Скоро рассвет, и здесь, на глубине, он будет в безопасности. Чимал зашел в воду по горло, выглядывая из тростников.
Небо порозовело и звезды начали гаснуть, когда богиня вернулась. Ежась от страха, Чимал остался на месте, только еще глубже — по самые глаза — погрузился в воду. Коатлики, не останавливаясь, тяжело шла по берегу, и змеи на ее одеянии шипели в ответ на шипение ее двух громадных голов. Когда она миновала Чимала, тот высунулся из воды и стал смотреть ей вслед. Богиня скрылась за поворотом берега, и Чимал остался в одиночестве. Свет нового дня зажег золотым сиянием вершины гор.