— Все дни нашей жизни, — как эхо повторили наблюдатели.
— Кто я? — спросил Чимал. — Почему я не такой, как все?
— Ты — дитя, которому мы поклялись служить, ты — цель самого нашего существования. Разве не записано, что дети будут вести за собой? Что настанет День Прибытия, барьеры падут, а люди долины получат свободу? Они придут сюда, увидят звезды и наконец-то познают истину. В этот день Коатлики будет уничтожена у них на глазах, и они станут любить друг друга; браки между жителями одной деревни будут запрещены, и мужчинам будет позволено брать в жены женщин только из другой деревни.
— Моя мать и мой отец…
— Твои отец и мать слишком рано удостоились благодати и родили истинного сына Дня Прибытия. В своей неизреченной мудрости Великий Создатель повелел ацтекам смиренно сеять и собирать урожай и жить в неведении в своей долине. Так оно и было. Но когда День Прибытия станет близок, Он одарит их детьми, которые пойдут путями, немыслимыми для родителей, прочтут книги, ожидающие прочтения, и будут готовы покинуть долину навеки.
Конечно! Чимал не знал, откуда у него это знание, но не сомневался в том, что слова главного смотрителя — правда. Только он один не принял долину с ее неизменностью, только он один восставал против бессмысленного существования, он один искал выход. И нашел его. Он был иным и всегда знал это и стыдился. Теперь ему стыдиться было нечего. Он расправил плечи и оглядел собравшихся.
— У меня много вопросов.
— На все свои вопросы ты получишь ответы. Мы расскажем тебе обо всем, что нам известно, а потом ты пойдешь туда, где тебя ожидает великое знание. И тогда ты станешь нашим учителем.
Чимал громко и радостно рассмеялся.
— Так у тебя больше нет желания убить меня?
Главный смотритель склонил голову.
— Это была моя ошибка, и я молю тебя меня простить; я совершил ее по неведению. Ты можешь убить меня, если хочешь.
— Не торопись умирать, старик, тебе еще многое предстоит мне рассказать.
— Это правда. Итак — начнем.
— Что это? — спросил Чимал, с подозрением глядя на источающий пар коричневый кусок мяса на тарелке перед ним. — Я не знаю животного, достаточно крупного, чтобы получить так много мяса. — Недоверчивый взгляд, которым он одарил главного смотрителя, красноречиво говорил о том, что одно такое живое существо ему известно.
— Это называется бифштекс, и сегодня он изготовлен из самой лучшей вырезки — такой мы едим только по праздникам. Конечно, если захочешь, ты можешь есть его и каждый день — мясохранилище справится.
— Я не знаю такого животного — мясохранилище.
— Позволь мне показать, — главный смотритель что-то переключил в телевизоре на стене. Его личные апартаменты, где они с Чималом обедали, вовсе не были столь аскетически безликими, как комнаты рядовых наблюдателей. Откуда-то лилась музыка, стены были украшены картинами, пол покрывал пушистый ковер. Чимал, отмытый и побрившийся при помощи крема-депилятора, сидел в мягком кресле перед роскошно накрытым столом — и перед тарелкой с людоедски большим куском мяса. — Опиши свою работу! — приказал главный смотритель человеку, появившемуся на экране телевизора.
Человек поклонился.
— Я — смотритель продовольствия, и большая часть моей работы заключается в заботе о мясохранилище. — Он отступил в сторону и показал на большой бак. — Здесь в питательной жидкости растут съедобные части животных, по воле Великого Создателя. Мы следим за тем, чтобы питательные вещества поступали бесперебойно и ткани хорошо росли — это дает возможность срезать необходимое количество мяса для питания.
— Получается, что эти части животных бессмертны, — задумчиво произнес Чимал, когда экран погас. — Хотя какие-то куски идут в пищу, сам орган никогда не умирает. Интересно, что это было за животное?
— Я никогда не задумывался о бессмертии мясохранилища. Благодарю тебя, Чимал. Я теперь хорошенько изучу этот вопрос — он представляется важным. Животное называлось «корова» — это все, что я знаю.
Чимал нерешительно проглотил кусочек, потом еще и еще. Ничего вкуснее ему пробовать не доводилось.
— Единственно, чего здесь не хватает — это чили,[1] — произнес он вполголоса.
— Завтра будет, — пообещал главный смотритель, делая пометку.
— Так ведь таким мясом вы кормите и стервятников!
На Чимала снизошло прозрение:
— Да. Худшими кусками. В долине недостаточно дичи, чтобы стервятникам хватало падали, так что мы обеспечиваем им пропитание.