Битва переместилась в воздух, земля на какой-то срок перестала интересовать кого бы то ни было, корабли как очумелые носились по-над планетой, схватка с каждой минутой становилась все яростнее.
Между небом и землей, между звездолетами, бомбардировщиками и истребителями обеих сторон сновали ракеты; небосвод расчерчивали лучи лазеров, уничтожавшие буквально все на своем пути. Порой лазерный залп с имперского корабля приходился в имперский же бомбардировщик, хотя был нацелен во вражеский истребитель. Если бы не система цветового кодирования — зеленые свои, красные враги, — Билл ни за что не разобрался бы, по кому следует стрелять, а по кому нет. Он надеялся, что стрелки на других кораблях флотилии пользуются такой же компьютерной системой, а потому сумеют при случае отличить «Мир на небеси» от летательных аппаратов противника.
Небеса были буквально нашпигованы жужжащей смертью. Флагману приходилось уворачиваться лишь от тех залпов, которыми противник метил прямиком в него; впрочем, этого было вполне достаточно. Остальные же корабли прорывались сквозь сплошную пелену разрывов, причем положение усугубилось тем, что воздух кишел самолетами и бесчисленными обломками — последних было больше всего. Звездолеты защищались силовыми экранами, а вот что касается истребителей и бомбардировщиков, те непрестанно натыкались на осколки снарядов, ракет и взорванных самолетов, которые наносили им немалый урон — отсекали крылья, вонзались в фюзеляжи, полосовали стекла пилотских кабин.
Со временем стала бесполезной и система цветового кодирования. Корабли и самолеты рушились на землю один за другим, и понять, кто кого подбил — вырви-глазнийцы имперский летательный аппарат или наоборот, — попросту не представлялось возможным.
В общем-то, это перестало иметь какое-либо значение, по крайней мере, для Билла, который теперь палил без передышки по всему, что только попадалось на глаза, не обращая внимания даже на сумму очков — каковая, кстати сказать, оставалась до смешного низкой, ибо за уничтожение осколков и обломков очки не начислялись.
И вдруг, в самый разгар битвы, цели начали отдаляться.
Биллу потребовалось около пары минут, чтобы сообразить, что «Мир на небеси» выходит из боя и возвращается на планетарную орбиту. Компьютер принялся подсчитывать, полагается ли Герою Галактики премиальные очки, и тут в левом углу экрана возник генерал Мудрозад, который, желая, как видно, придать себе более воинственный вид, нацепил поверх мундира портупею.
Мудрозад стоял перед гологлобусом планеты Вырви-глаз, испещренным стрелками разных цветов и размеров; голос диктора произнес:
— …Наш с вами, солдаты и журналисты, обожаемый генерал, неустрашимый Уорми Мудрозад!
В ответ невидимая аудитория разразилась бурей аплодисментов.
— Спасибо, спасибо, — сказал генерал. — Как вам известно, несколько часов назад наши доблестные войска завязали сражение с вырви-глазнийскими безбожниками. Подчеркиваю: эта мера вполне оправданная и носит чисто предупредительный, если можно так выразиться, оборонительный характер. Разумеется, всякие подробности операции совершенно секретны и останутся таковыми до скончания времен. Однако я могу, не вдаваясь в детали, обрисовать ситуацию, которая сложилась к настоящему моменту. Все идет как по-писаному.
Экран разделился на две части. Левую по-прежнему занимал Мудрозад, а справа появилась толпа репортеров, которые размахивали руками, подпрыгивали, словно школьники, стремясь обратить на себя взор генерала, будто забыли, что находятся на звездолете за миллионы миль от планеты Вырви-глаз. Солдат в форме подставил микрофон какой-то женщине и протянул ей листок бумаги.
— Генерал Мудрозад, — прочитала журналистка, — чему вы приписываете столь ошеломляющий успех в сегодняшней битве?
— В первую очередь, естественно, себе как творцу гениального стратегического плана и героическому полководцу. Ну и кое-что зависело от смелых мужчин и женщин, которые рисковали собственными жизнями ради осуществления моего бесконечно дерзновенного и полностью безопасного замысла. Однако прежде всего мы обязаны победой поддержке Господа, который решил покарать через нас мятежников-атеистов. Да, поистине все в руце Божьей! Аллилуйя!
Биллу подумалось, что успех, возможно, отчасти связан с тем, что лично он уничтожил изрядное количество вражеских огневых точек, но сообщить о том корреспондентам ему не удалось, поскольку трансляция не предусматривала постороннего вмешательства.