Бисмир собирался начать церемонию по второму кругу, однако ему помешал Билл.
— Слушайте, у вас «Скорая помощь»? Так чего вы не везете меня к какой-нибудь медсестре?
Бойцы гражданской обороны задумчиво уставились на Билла, затем переглянулись и дружно пожали плечами.
— Отлично. — Бисмир, похоже, был главным из четверых. — Во-первых, требуется предварительный осмотр пострадавшего. Окончательный диагноз, разумеется, будет поставлен в клинике. Да, именно так и следует поступить. Правильно? — осведомился он у Билла.
Билл прикинул, что в его же интересах не рассказывать вырви-глазнийцам о том, что собственные товарищи по оружию, попади он к ним в руки, вряд ли стали бы цацкаться с каким-то там и. о. капрала; ни к чему наводить противника на мысли, до которых он наверняка рано или поздно доберется сам. Чем меньше напоминать о пытках, тем на дольше они будут откладываться.
— Так точно! — ответил Билл.
— Оба врача осмотрят вас прямо здесь, — сказал Бисмир после непродолжительных раздумий. — Первым Уотсон, вторым Хьюсон.
— Что?
— Первым Уотсон.
— Кого?
— Вторым Хьюсон.
— Не знаю, не знаю, — Снарки почесал затылок.
— Третья лунка, — изрек Билл.
— Простите, что? — переспросил Бисмир.
— Да пришло что-то в голову, — объяснил Билл. — Вы не знаете, что это значит?
Вырви-глазнийцы принялись совещаться.
— Возможно, травма головы, — объявил наконец доктор Уотсон. — Давайте посмотрим, что там с ногами.
Глава 9
Несмотря на всю серьезность положения, в каком невольно оказался, Билл не мог не ощутить прилива патриотической гордости.
Если вырви-глазнийцы ни на что большее не способны, им не выстоять против доблестной имперской армии!
Если этот госпиталь — типичный образчик их военной машины, им лучше сдаваться прямо сейчас!
Билл огляделся. В палате, помимо его собственной, находилась всего одна койка. Гражданскому пациенту, который на ней спал, разрешалось уходить и приходить когда вздумается. К примеру, в настоящий момент сосед Билла бродил по коридорам, хотя должен был — как Билл усвоил то на личном опыте — лежать на кровати, стонать от нестерпимой боли и надеяться, что хирурги отрезали именно аппендикс, а не что-либо другое — скажем, не какой-нибудь жизненно важный орган.
Стены палаты были белоснежными, а вовсе не тошнотворно-горчичными, какими им полагалось быть по уставу.
Сквозь оконное стекло, на котором, кстати, не было решетки, виднелось нечто большое и зеленое — почти совершенная голографическая проекция живого дерева.
Билл тщательно обыскал подушку, но так и не обнаружил громкоговорителя, через который подавались бы команды побудки и отбоя, а также транслировались разные объявления. Его привезли в госпиталь вечером, а на следующее утро пришел санитар, который разбудил Билла и принес ему завтрак — несколько блюд эрзац-пищи, подозрительно смахивавшей по вкусу на натуральную.
В довершение всего Биллу привелось увидеть живую медсестру! По правде сказать, на мечту десантника она не тянула, скорее, напоминала наружностью незабвенного сержанта Брикуолла, однако была, во-первых, живым существом, а во-вторых, при всех своих недостатках — женщиной. Игривая оплеуха, которой она одарила Билла, когда тот ущипнул ее за зад, сулила романтические свидания и более интимное знакомство.
Все вышеперечисленное внушило Биллу здоровое солдатское презрение к шпакам, которые затеяли играть в войну, невзирая на то, что заветнейшей мечтой Героя Галактики — мечтой, что была сокровеннее даже, чем грёза о человеческой правой ноге — было снова, после неизмеримо долгого перерыва, стать гражданским лицом. Впрочем, то была не столько мечта, сколько чистой воды фантазия.
Как ни странно, вырви-глазнийцы не спешили подвергать его пыткам, не проводили допросов с пристрастием и не устраивали дознаний. Возможно, они рассчитывали одурачить Билла притворной мягкостью… Во всяком случае, никто не запрещал ему покидать госпиталь. Если бы захотел — точнее, если бы мог, — он имел полную возможность встать и пойти куда глаза глядят.
Нет, что-то тут определенно не так. В имперском военном госпитале его заковали бы в кандалы, а здесь лишь подсоединили к телу электроды, избавиться от которых при желании не составит ни малейшего труда.