— Смерть и кровь, невероятные твари.
Не поднимаясь с песка, Керрик жадно выпил воду, которую поднесла ему Армун.
— Живой, — проговорила она, касаясь его лица, словно хотела убедиться в этом. — Они тебя схватили — и умерли. А ты остался жив.
— Я-то жив, а как там наши?
— Мы вернемся к ним. Они в безопасности у Круглого озера за океаном. Не бойся за Арнхвита.
— Я имею в виду не его… Как там остальные саммады, что с саску?
— О них я ничего не знаю и не хочу знать. Ты — мой саммад.
Он понимал ее чувства и хотел бы разделять их. Здесь, у парамутанов, они в безопасности, если останутся далеко на севере, а не на этом ненадежном берегу. Весной они пересекут океан, перевезут сюда свой крошечный саммад. И тогда все будут в безопасности. Так будет. Остальные саммады сильны, они могут сами защитить себя от иилане'. Это не его забота.
— Я не могу, — пожаловался он сквозь стиснутые зубы, в тоске потрясая сжатыми кулаками. — Не могу бросить их на верную смерть!
— Можешь. Ты один — мургу много. Со всеми не справишься. Эта война никогда не кончится. Но мы будем вдали от нее. Нам нужны твои крепкие руки и твое копье. Прежде всего Арнхвиту, подумай о нем.
Он невесело улыбнулся.
— Ты права, мне не следует думать ни о чем, кроме него. Но я не властен над своими мыслями. Там, на стоянке мургу, я кое-что обнаружил. У них есть карта, вроде тех, что попали к нам, а на ней — город мургу, из которого приходят убийцы…
— Ты утомился, поспи.
Сердито сбросив ее ладони, он встал, грозя кулаками небу.
— Ты не понимаешь. Мургу ведет Вейнте', а она будет преследовать саммады, пока не истребит всех. Но теперь я знаю, где этот Икхалменетс. Я знаю, откуда она черпает силу, откуда берет оружие и фарги.
Не понимая причин терзавшей его боли, Армун боролась со своим страхом.
— Хорошо, ты знаешь, но разве может один охотник справиться с целым миром мургу. Ты ничего не сумеешь сделать в одиночку.
Слова ее обескуражили Керрика, и он вяло опустился рядом с ней на песок. Успокоившись и задумавшись. Гневом иилане' не прогонишь.
— Конечно, ты права — что я могу сделать? Кто мне поможет? Что все саммады мира перед силой далекого города посреди моря?
Саммады не помогут ему. Но разве они одни на свете? Он поглядел на темный силуэт иккергака, на парамутанов, которые взволнованно беседовали у костра, не забывая откусывать сырое мясо острыми белыми зубами. Он вспомнил, какой ненавистью и отвращением воспылал Калалекв при виде иилане', мургу, неизвестных ему прежде.
Можно ли эту ненависть как-то использовать? Что же делать?
— Мы устали, давай спать, — сказал он, прижимая к себе Армун.
Но, несмотря на усталость, он долго не мог заснуть. Армун уже ровно и тихо дышала возле него, а он все смотрел невидящими глазами в небо, и в голове его роились мысли.
Утром, пока парамутаны грузили иккергак перед отплытием, Керрик долго, не говоря ни слова, разглядывал карту иилане'. И, когда все было готово, позвал Калалеква.
— Не забыл эту карту?
— Ее надо бы выбросить в море, потому что она принадлежала мургу!
Его гнев за ночь улегся, и кровь успела отхлынуть от глаз. Но тревога была заметна. Керрик покачал головой.
— Она слишком важна. Карта говорит нам о том, чего мы не знаем. Смотри — вот паукаруты, а вот мы… Видишь, к югу от берега, за узкой полоской воды возле огромной земли…
— Это страна мургу, так ты говорил, и я не хочу даже думать о ней.
— Смотри — вот острова неподалеку от суши. Оттуда и приходят мургу, что губят моих братьев. Я хотел бы уничтожить этих мургу, твой иккергак легко доберется до островов…
Шагнув назад, Калалекв поднял руки.
— Этот иккергак может уплыть отсюда лишь в одну сторону. На север. И быстро он умеет плыть лишь от мургу, а не к ним. Более не говори мне об этом, я не хочу даже думать о них. — Вдруг он расхохотался и побрел к своим. — Ну, возвращаемся к паукарутам. Ах, какое дивное тухлое мясо ждет нас, какой нежный жир. И забавы! Не думайте больше об этих мургу. Не думайте и не вспоминайте.
Если бы он мог. Если бы он только мог.
Глава тридцать седьмая
Ardlerpoq, tingavoq, misugpoq,
muluvoq — nakoyoark!
…Поохотиться, потрахаться,
набить живот,
отдать концы — вот потеха!
Пир выдался отменным. Нет — куда лучше того. Много лучше, решил Калалекв, когда выдалась минутка для раздумья.
Это был самый великий праздник, таких еще не ведали парамутаны. Пир в честь погибели новых и ужасных врагов. Какие были рассказы! Парамутаны изображали могучие удары копья и отвратительные стоны умирающих чужаков. Женщины только визжали от страха. А потом они ели. Ели. Ели. Стонали от боли в туго набитых животах, спали и снова ели, потом опять спали. В паукаруте было жарко, тесно, и все давно сбросили с себя одежду.