— Я не могу приказывать им. — Ощутив растущий гнев Амбаласи, Энге повернулась к толпе. — В честь Амбаласи, в честь Угуненапсы, которая направляет каждую из нас, мы должны прилежно растить этот город, а потому всем следует возвратиться к тем обязанностям, которые каждая выбрала для себя. Сделаем же все, что должно быть сделано.
Потом Энге вновь повернулась к Амбаласи, которая с жестом особой важности указывала на джунгли.
— По-моему, нам вновь пора обратиться к сорогетсо. Они следят за нами?
— Следят. Как ты потребовала, мне приносят все вести о них. Очень часто они наблюдают за нами, спрятавшись в тени деревьев, иногда совсем близко подбираются вдоль берега.
— Их не прогоняли?
— Нет, ты приказывала не обращать на них внимания. Но за ними следят. А они за нами — вот и сейчас трое караулят поблизости.
— Что? Почему не сказали мне?
— Ты приказала наблюдать и запоминать, но не действовать.
— Случается, что необходимо проявлять и инициативу, Энге.
Та понимала, что подобные заявления лучше оставлять без ответа. Амбаласи встала и огляделась.
— Где они? Я не вижу.
— Потому что смотришь не туда. Видишь возле реки невысокий пригорок с молодыми кустами? Они каждый день подплывают туда и следят за нами.
— Им не мешали?
— Нет, конечно же, нет.
— Иногда, по всей вероятности, чисто случайно, твои последовательницы кое-что делают правильно. Теперь следует начать контакт с сорогетсо. Я пойду и попробую объясниться.
— Нет! — ответила Энге, подкрепляя слова движениями силы и приказа.
Потрясенная Амбаласи отступила — с ней никто и никогда не разговаривал еще подобным образом. Энге быстро продолжила, пока взрывной темперамент ученой не обрушился на нее:
— Я рассказывала тебе о своем изучении общения. Теперь добавлю, что я разработала теорию звука-цвета-движения, которую с удовольствием поведаю тебе. Кроме того, я долго изучала системы общения у фарги и элининйил, а также посещала ханане и слушала речи самцов. Я изучила все документы и обнаружила, что, кроме меня, этого никто не делал целую вечность. А раз я специалист в этом вопросе, то хочу, чтобы ты захотела выслушать меня. — Заметив, что Амбаласи надувается с обидой и гневом, Энге быстро добавила, чтобы предотвратить взрыв: — Ты ведь не наказала Элем, когда она проявила неведомые познания в искусстве кормления урукето.
Отступив, Амбаласи жестом показала, что оценила эту хитрость.
— В полноте времен, Энге, ты ничто рядом со мной. Но вдруг изредка загораешься светом, что доставляет мне удовольствие. Я очень устала и охотно полежу в тени, пока ты изложишь свои соображения.
— Во-первых, — проговорила Энге, поднимая палец в утвердительном жесте, потому что давно и тщательно все продумала, — нужно идти в одиночку, как это сделала ты, взяв с собой рыбу.
— Принято. Если я пойду одна…
Не останавливаясь, чтобы возразить, Энге продолжала:
— Во-вторых, следует попытаться установить с ними контакт. Они приняли от нас пищу — символ общности, но теперь общение следует перенести на другой уровень. Их интересует, что мы из себя представляем и что делаем здесь. Но нельзя, чтобы они сразу обо всем узнали. Познание тоже следует разделять. Если я предложу им кое-что, то потребую нечто взамен.
— И как это будет сделано?
— Посмотри — увидишь.
Энге мгновенно отвернулась, чтобы не видеть, как Амбаласи охватывает гнев. И неторопливо побрела к кустам, за которыми прятались соглядатаи-сорогетсо.
Заметив беспокойные движения, она замедлила шаг, наконец остановилась и удобно уселась на хвост. Достаточно близко, чтобы ее поняли, но и не настолько, чтобы испугать. Выставив вперед ладони рук, она начала.
«Друг», — снова и снова повторяла она в простой и понятной манере, ограничиваясь только цветом, не прибегая к словам. Потом остановилась и поглядела в сторону кустов. Поскольку ответа от спрятавшихся не последовало, она вновь повторила жест. Ничто ей не мешало, торопиться было некуда, и в каждом движении ощущались покой и ясность. «Друг». Это все, что она могла сказать. Дело за ними.
«Друг».
Солнце плыло по небу, и сорогетсо тревожно возились в кустах, наконец одна из них раздвинула ветви и выступила вперед, не отходя далеко от остальных. Вертикальные зрачки превратились на солнце в щелки.
Это была другая сорогетсо, не та, что бросалась на них из кустов; сильная и мускулистая, она надменно выпячивала подбородок. Заметив, что Энге не шевельнулась, пришелица царапнула землю когтями ноги — жест угрозы.