Армун молча побрела к берегу. Ей столько нужно было сказать Керрику, что проще было не говорить ничего. Остановившись по колено в воде и обернувшись, она прижала к себе коробочку, глядя, как исчезает во тьме силуэт лодки. Луна уже села, и в свете звезд она уже не видела Керрика. Только черное пятно, исчезавшее во мраке… Она отвернулась и снова побрела к берегу…
— Мертвые мы, мертвые, — стуча зубами, бормотал Калалекв. — Сейчас нас сожрут огромные мургу.
— Бояться нечего. Ночью они спят, — успокаивал его Керрик. — Теперь высаживай меня на берег — скоро рассвет. Ты помнишь, что должен сделать?
— Помню, ты говорил.
— Я повторю еще раз, чтобы не вышло ошибки. Ты уверен, что яд, предназначенный для уларуаква, может убить одно их этих существ?
— Считай их мертвыми. Они не больше уларуаква. Один мой удар — и смерть им.
— Сделай же это быстро, сразу, как только я выберусь на берег. Убей их, но только двух, не более. Запомни, это очень важно. Пусть умрут двое.
— Они умрут. Иди… Иди же!
Керрик еще не добрался до сухого песка, а лодка уже быстро отплыла от берега. Над горизонтом, в светлеющем небе горела утренняя звезда. Время пришло. Сняв меховую одежду и кожаные поножи, он остался в кожаной набедренной повязке. Копье осталось в лодке, он был безоружен. Тронул металлический нож на груди — тупой, всего лишь украшение.
Подняв голову и расправив плечи, слегка растопырив локти с высокомерием, подобающим высшей, в полном одиночестве он двинулся вперед, в город Икхалменетс, город иилане'.
Глава сорок третья
Ninlemeistaa halmutu eisteseklem.
…Выше эйстаа только небо.
Громкие крики разбудили Ланефенуу, мгновенно повергнув в ярость. Прозрачный диск в крыше ее опочивальни едва посветлел, рассвет только начинался. Кто же осмелился издавать подобные звуки на амбесиде? Это был возглас, призывающий к вниманию, громкий и надменный. В один миг она вскочила на ноги и, оставляя когтями глубокие борозды в полу, потопала к выходу.
Посреди амбесида стояла какая-то странная иилане', уродливая и непонятного цвета. Заметив Ланефенуу, она выкрикнула (немного неразборчиво из-за отсутствия хвоста):
— Ланефенуу, эйстаа Икхалменетса! Иди сюда, чтобы я могла говорить с тобою!
Явное оскорбление — Ланефенуу зарычала от ярости. Первые лучи солнца упали на землю, и она застыла, изогнув от удивления хвост. Говорят только иилане', но это…
— Устузоу! Откуда?
— Я Керрик. В великой силе и гневе.
Онемев и не веря своим глазам, Ланефенуу шагнула вперед. Это был устузоу, с отвратительно бледной шкурой, посередине его тело охватывали меха, на лице и голове тоже была шерсть. Металлическое кольцо блестело на шее. Керрик-устузоу, таким и описывала его Вейнте'.
— Я пришел с предупреждением, — с оскорбительной надменностью объявил устузоу.
Гребешок на голове Ланефенуу мгновенно вспыхнул гневом.
— Предупреждать? Меня? Устузоу, ты ищешь смерти?
С угрозой в каждом движении она шагнула вперед, но замерла, когда он ответил жестом уверенности-разрушения.
— Я несу смерть и боль, эйстаа. Смерть уже явилась сюда, и она не уйдет, если ты не выслушаешь меня. Смерть двойная. Дважды смерть.
У входа в амбесид что-то шевельнулось, Керрик и Ланефенуу разом обернулись: появилась какая-то иилане', ее рот был широко открыт.
— Смерть, — объявила пришедшая с теми же знаками силы и крайней спешки, которыми воспользовался Керрик.
Онемев от неожиданности, Ланефенуу села на хвост, пока иилане', жестикулируя, делилась новостью.
— Послана Муруске… срочное известие. Урукето, которым она командует, — смерть. Он погиб этой ночью. И еще один урукето. Он мертв. Двое мертвых.