Поезд определенно был не обычным. Он тронулся с места без раздражающего толчка. Если вы знакомы с нью-йоркской подземкой, то понимаете, что я имею в виду.
Это было необыкновенно, просто фантастично!
Я прикусил нижнюю губу, локтями расчищая себе дорогу к относительно более свободному месту в вагоне, и второй раз в жизни по моему лицу словно провели грязной шваброй. Потому что я увидел Да Кампо.
Он сидел на одном из обитых плюшем диванов и читал газету. Заголовок гласил:
«САМОКРОВЧЛОВЕК-БАРНСНЕББЛ БЬ, ЯВЛЯ ВОЛОБАГЕТДАР!»
Я моргнул, потом зажмурился. Это был Да Кампо, но вот газета!.. Что за черт?
Я протиснулся вперед и похлопал его по плечу.
— Скажите, Да Кампо, к какому черту меня…
— Добрый Тилбурр всемогущий! — Он дернулся, вытаращил глаза, газета упала на пол. — Ка вдрезались… Как вы здесь оказались, Уэллер? — Он взорвался потоком непонятного бормотания, глубоко вздохнул и, наконец, вразумительно произнес: — Господь милосердный, что вы здесь делаете?
— Понимаете, Да Кампо, я заблудился в метро. То ли свернул не в ту сторону, то ли что еще. Я хочу выбраться отсюда. Какая следующая остановка на этой линии?
— Дрексвилл, дурак несчастный!
— Это где-то возле Уэстчестера?
— Это так далеко, что даже с лучшими телескопами вы не знаете о ее существовании! — Лицо Да Кампо залилось краской.
— Что?..
— Планета Дрексвилл, проклятый вы идиот! Какой черт занес вас сюда?
Внезапно я почувствовал, что задыхаюсь, начинаю терять сознание, будто чьи-то руки обхватили голову и принялись сдавливать ее.
— Послушайте, Да Кампо, мне не до шуток. Утром я отправился на службу, меня ждут…
— Вот что вбейте себе в голову, Уэллер, — резко сказал он, размахивая у меня под носом пальцем, который, казалось, заполнил всю вселенную. — Вам никогда больше не бывать на службе!
— Но почему? Я могу выйти на следующей оста…
— Вам никогда больше не бывать ни на какой службе.
Глаза Да Кампо скользнули к дальней стенке вагона, и я обнаружил, что тоже гляжу в том направлении. Страх копошился во мне, словно живое существо. Да Кампо выглядел так, словно скрежетал про себя зубами. Его лицо исказилось в гримасе отвращения, недоверия и жалости.
— Ну, почему вы не поехали сами по себе? Вам же лучше было бы! Почему вы не поверили тому, что я говорил, и не поняли меня?
Он бессмысленно размахивал руками, и я заметил, что люди вокруг начали подавать признаки жизни по мере того, как смысл нашего разговора стал доходить до них. Я понимал, что влез во что-то чудовищное, но никак не мог сообразить, во что именно.
— Аудитор! Найдется аудитор в этом вагоне? — закричал Да Кампо, неловко ерзая на своем месте.
— О чем вы, Да Кампо? Помогите мне, подскажите, как выбраться из этого состава. Я понятия не имею, где нахожусь. Меня давно ждут в конторе! — истерически забормотал я.
Да Кампо отвел от меня взгляд, обшаривая вагон и продолжая звать аудитора, если таковой здесь находится.
— Я ничем не могу вам помочь, Уэлер, я нисколько не лучше вас. Я такой же пассажир, только мне ежедневно приходится делать поездки немного подальше. Все происшедшее начало укладываться в моей голове в единое целое. От появившейся логичной мысли перехватило горло. В голове растеклась боль.
— Аудитор! — продолжал кричать Да Кампо.
Сидевшие рядом с нами люди обменялись быстрыми взглядами и невнятной скороговоркой, от которой губы Да Кампо сжались в тонкую линию. Он походил на человека, которого только что безвинно отхлестали по щекам.
— Ни одного в поезде. Слишком раннее локальное утро. Да Кампо так сжал кулаки, что побелели пальцы.
Начал вспыхивать и гаснуть транспарант, пассажиры оторвались от чтения со скучающим и апатичным видом.
Пульсирующая надпись сообщала: «ХАЛ-ХАББЕР».
— Пересадка, — кратко пояснил Да Кампо.
И тут состав вынырнул на поверхность. Внутри все потемнело, стало бесцветным и бесформенным, кишки начали обматываться вокруг тульи шляпы, а носки ботинок постукивать по нижней губе. Потом освещение стало прежним, все уткнулись в газеты, транспарант погас. Я чувствовал себя так, словно меня только что мучительно стошнило.
— Господь милосердный, что это было? — с трудом произнес я.
Я откинулся назад, повернулся к Да Кампо и тут неожиданно почувствовал ярость. Я заблудился в метро и ехал, если верить тому, что мне сказали — к станции под названием Дрексвилл. Я опоздал на работу, и это только оттеняло дальнейшее, в чем не было ни намека на логику. Единственный человек, которого я здесь знал, уткнулся в газету, словно мое соседство было для него чем-то привычным до банальности.