Джилл ждал. Он беспокоился, и, хотя не показывал это так, как человек, Джаред научился распознавать настроение существ из расы мекслей. Сейчас Джилл был беспокоен.
— А если она не захочет сотрудничать? — спросил он.
— Сомневаюсь, чтобы она захотела.
Джилл согнул и тут же распрямил ноги.
— Так какого же черта…
— Нет, не промывание мозгов и не наркотики. Она должна захотеть сделать это сама.
— А как, черт побери…
— Это же ты когда-то сказал: «Если у меня не будет никаких конструктивных предложений, я отложу дело и позволю заняться им тебе».
— Джаред, а если… если… — Он не мог выговорить этой мысли, она была слишком опасна, слишком страшна. Джаред легонько коснулся его.
— Джилл, мы зашли уже слишком далеко. Если мы сейчас ошибаемся и все твои «если…» оправданны… если где-то по дороге что-то пошло не так и мы этого не заметили… то мы с тобой те, кем нас называют все. А если мы провели все правильно, то так или иначе должно получиться.
— Ты будешь сейчас разговаривать с машиной?
Джаред кивнул.
— Она запрограммирована? — спросил он.
Джилл подтвердили проводил его до лифта. Джаред вновь коснулся его, осторожно гладя пушистую шерсть.
— Наберись терпения, дружище, — сказал он, а потом добавил:
— Отступать уже поздно.
Лифт доставил Джареда к мощной двери, отделяющей людей от машины, и он открыл ее единственным существующим ключом — устройством, содержащим запись его мозгового излучения. Войдя внутрь, остановился перед огромным металлическим мозгом, уходящим вверх насколько хватало глаз. Когда-то он приказал построить его, чтобы машина помогала убивать миры для наживы.
— Привет, Джаред, — сказала машина.
— Давно не виделись, — ответил он и подошел к специально сконструированному для него креслу. Сел и впервые за несколько лет действительно расслабился.
— Ты привез Первую?
— Да, она здесь. Ты уверена, что это необходимо для успеха вторжения?
— Разве я когда-нибудь ошибалась?
Джаред тихо засмеялся.
— Даже если ты ошибаешься, я не смогу этого проверить.
Машина загудела, словно задумавшись.
— Ты считаешь, что дал машине слишком большую силу, создатель?
— Машины обычно не смеются над хозяевами.
— Извини, это был просто вопрос.
— Нет, я вовсе не думаю, что дал тебе слишком большую силу. Боюсь только, что если у тебя что-то перегорит и ты это неверно починишь, мы все можем кончить жизнь, говоря «Слушаюсь, господин» роботам.
— Я не стремлюсь управлять людьми. Мне вполне достаточно нынешнего положения.
Джаред не обратил внимания на ложь. Собственно говоря, машина не могла лгать, но могла запрограммировать себя на специфический вид правды.
— Тебя беспокоит вторжение на Кэйн.
— На этот раз ты сказала мне очень мало.
— Тому были причины. Ты установил мне единственную цель, Джаред, я запрограммирована на ее достижение и должна делать все необходимое. До сих пор мы находились на первой стадии программы, сейчас переходим на вторую, более опасную. Однако есть одно слабое звено.
— И им является?..
— Джаред, — сказала машина.
Многое вдруг стало ему понятно. Он углубился в кресло, пытаясь упорядочить мысли.
— Значит, нам нужна Ирина, Первая на Кэйне, — сказал он наконец.
Машина ответила немедленно.
— Да. Она нужна МНЕ и ТЕБЕ. Мужчины слишком часто становятся похожими на свои машины, Джаред, и потому обвиняют их в дегуманизации. Пятнадцать лет мы с тобой работали над программой, а до этого семь лет ты работал один. Двадцать два года, Джаред, значительная часть жизни любого человека, а для тебя гораздо большая, чем для других людей. Тяжесть, которую ты взвалил на плечи, разрушает тебя и в конце концов убьет. Ты стал слишком похож на меня. Да, нам нужна Первая.
Они говорили еще много часов, а потом Джаред поехал обратно в город, где его ждал Джюм. Слабо улыбнувшись, он прошептал:
— Проводи меня до дому, Джилл. Мне нужно поспать.
Но заснуть так и не смог.
5
Джилл ничего не понимал. Машина поставила обязательным условием, чтобы Джаред лично провел разведку и похитил Ирину. Когда он это сделал, машина разработала невероятно простой план завоевания Кэйна, причем настаивала, чтобы Ирина находилась на корабле и наблюдала за ходом вторжения.
Потом Джаред спустился вниз, поговорил с машиной и ничего не рассказал об этом разговоре.