– Песик, рыбки еще есть? – спросил я, песик утвердительно кивнул, – тогда пускай они появляются когда мне что–нибудь грозит.
Песик к удивлению покачал головой, из медальона сверкнула искра и на траве рядом со мной появилась огромная змея с огромной пастью. Я вскочил как ужаленный и отпрыгнул подальше. Перед лицом появился насмехающийся песик.
– Черт, еще прикалываешься, – нервно сказал я, – вот уволю, – песик неожиданно показал язык и мне стало весело, так что я даже захохотал, злиться на него я совершенно не мог.
– Чем эта змея–то лучше? – задал я ему вопрос, просмеявшись.
"Экономичнее" – ответил песик.
– Ну, если экономичнее, то пускай живёт, – после моих слов змея сорвалась с места и исчезла в кустах, – а куда ты меня хоть закинул?
Песик неожиданно покачал головой, что было неожиданно. Ясно, место выбиралось наугад и не обязательно было знать куда, я же сам просил подальше, в малоизученные земли. Довыкабенивался.
– Ладно, пошли уж, – махнул я рукой и, отправился куда глаза глядят.
Путешествие по лесу не было чем– то диковинным. Обычный лес, из невиданных деревьев. Обычный климат, с назойливой мошкарой. Обычные звуки, чавкающие, хрюкающие, заунывные, противные… В целом ничего особенного. Но опять же, на мысль наворачивались сравнения с игрой. Ох и скукотища же был этот этап игры.
Впрочем, скучал я недолго, всего сутки. Переночевал на сырой земле, пытаясь ощутить себя романтиком, да вот фигня – романтики не получалось. Звезд нет, хотя на небе что–то мерцает, от сырости спасает только добротный костюм, а вовсе не близость любимого человека. Никаких песен у костра, попробуй только запой, тебе сперва воющий концерт в ответ устроят, потом в гости пожалуют и под конец попробуют тобой закусить.
– Вроде восемь дней здесь уже, или девать, а уже успело все надоесть, – резюмировал я после бесплотных размышлений. Песик на груди только мотнул головой, – установи хоть защиту, что ли.
Заснул я не скоро, в основном из–за нервирующих шорохов. Но ко всему когда–нибудь привыкаешь.
Наутро выяснился неприятный факт. Вода в бурдюке подошла к концу, может он и был изнутри больше чем снаружи. Но вот что я забыл, так это проверить уровень воды.
– Не было печали… – вздохнул я, закинул свою поклажу на плечи и продолжил путь.
Песик бегал на разведку и вскоре вернулся, весело виляя хвостом. Он нашел воду, к моей радости, не придётся себя истязать. Прорвавшись сквозь плотную стену всякой растительности, я оказался возле небольшого пруда, который занимал всё свободное место на полянке. Пруд, я бы даже сказал источник (потому как из–под земли вырывались струйки воды) был довольно глубок и вода в нем была кристально чистая.
– Вот за что люблю первозданную природу так это за её чистоту, – я улегся на землю и принялся пить прямо из пруда. Вода оказалось неожиданно вкусной, именно вкусной, и даже какой–то… насыщенной что ли. Я пил не отрываясь. Через минуту появилась слабая мысль о том, как в меня все входит.
Такой воды я еще никогда не пил, неужели это природа такая, или все же от того, что мир другой?
– Ага, местный Чернобыль тут был, – хмыкнул я про себя, глядя, что и песик плескается в воде (он не воздействовал на нее физически, но выглядели его действия именно как купание).
Потом я погрузил бурдюк в воду и стал ждать, когда он наберется. Спустя секунд пятнадцать после того как горлышко оказалось под водой, вокруг него стала образовываться небольшая воронка, а потом и вовсе вся вода пришла в движение. Я не на шутку испугался, но песик как нарочно оставался бесшабашно спокойным и потому я тоже ничего не стал предпринимать.
Вода в источнике стала убывать с пугающей быстротой, но продолжалось это недолго. Едва уровень воды упал на тридцать сантиметров как водоворот исчез и поверхность вновь стала гладкой. Бурдюк действительно оказался вместительным.
Под конец я не удержался и, раздевшись, залез в пруд. Пускай я после этого варвар, но хоть чистый варвар. Вода, правда начала светиться ровным розовым светом, после того как я в нее залез, но я увидел это только после пятнадцати минут блаженства.
Вот что странно, ни мыла, ни мочалки у меня не было, но кожа после соприкосновения с водой становилась абсолютно чистой, как чистыми стали и волосы. Обрадованный такому делу и озадаченный свечением воды я выбрался на берег. Свечение исчезло, вновь захотелось залезть еще раз, но теперь моя культурность перевесила варварство и я, быстро одевшись, поспешил дальше.
Опять пришлось пробираться сквозь заросли, отмахиваясь от назойливой мошкары и матерясь про себя, когда запинаешься об очередной корень или камень.
Лесную жизнь я вел еще три дня. Первые два дня ничего не ел, просто не хотелось, зато на третий у меня проснулся просто зверский аппетит и я умял все свои припасы. Нападать на меня в эти дни пробовали, но змея, которую выпускал песик, была практически во всех случаях быстрее, лишь однажды мне пришлось вмешаться самому.
Оглушительный треск я заслышал ещё издали, такой, по–моему, не могло создать и стадо слонов. Треск был где–то в стороне и направлялся явно не ко мне. Зато меня заинтересовало, кто же это так ломится? Три часа, с помощью песика, я пробирался сквозь дикие заросли и увидел… Это был огромный каменный зверь, чем–то похожий на буйвола, размером… ну наверное с половину вагона поезда, не меньше. Как раз в данный момент этот зверь терся об огромный камень, который крошился под его движениями как пенопласт. Покончив с одним камнем, зверь переходил к другому, когда камни кончились, он перешел к деревьям и стал тереться о них, треск стаял при этом такой, что у меня уши свернулись.
Сперва я думал, что эта зверюга чешется, поди прочеши костяную броню, но потом я увидел, что в боку твари что–то торчит. Что–то совсем маленькое для такой твари, но явно доставляющее большие неудобства. Мне даже стало жаль зверя, и не мне одному. Пёсик вдруг сорвался с места и умчался к голове мастодонта. Спустя пять минут, ерзанья зверя прекратились и наступила невозможная тишина. Зато зверь неожиданно повернулся и глянул прямо на меня. Я внутренне похолодел, думая, что я вообще смогу сделать против такой зверюги? Но, увидев на большой костяной голове моего пёсика, успокоился. Потом зверь неожиданно повернулся ко мне боком и тревожащий его предмет оказался у меня пред глазами.
Это был скорее всего метательный диск. Большой, толстый, с выемками, так что я еле мог за него ухватиться. Ухватился я за него скорее по инерции любознательности. Оказавшись у меня в руке лезвия диска неожиданно щелкнули и убрались внутрь черного диска, а сам диск с легкостью выпал из тела зверя. Раздался оглушительный рев, от которого я попросту выронил диск и зажал уши руками.
Когда все прошло и я открыл глаза, грозного мастодонта рядом больше не было. Зато передо мной завис песик и был очень доволен собой. Выпавший диск я неожиданно обнаружил у себя на поясе, и тот сидел так, как будто там всю жизнь и провисел, а я как будто всю жизнь с ним проходил. Неуверенно взяв его в руки, осмотрел угольно–черный диск диаметром сантиметров двадцать пять и толщиной в три. В диске располагались удобные отверстия для пальцев, причем больше, чем у меня их было, зато можно было брать диск в любую руку. Сделав жест, как будто я метаю, я чуть вторично не выронил диск, потому что из него вылетело широкое лезвие по всей окружности диска. Ширина лезвия была сантиметров десять и толщина у основания достигала пяти миллиметров. И при всем при этом я не мог понять куда же в таком случае оно помещается, черный диск явно маловат для такого лезвия.
Ломать голову над новым оружием я не стал. Лишним не будет и ладно, а пока надо бы выбраться из леса.
Ну вот, стоило только захотеть, как лес и кончился. Да как кончился, просто на загляденье. Стою я, значит, на травке, за спиной сплошная стена леса, а от самых ног начинается… пустыня. Ну хорошо, пускай полу– степь, полу– пустыня. Бывает же такое.
– Ну да, магия тоже бывает, только какая– то ненормальная, выращивают её, видите ли, – недовольно буркнул я себе под нос.