– Как? Я же его не доставал.
– Я видел, и тоже удивился. Ты просто взмахнул рукой, но твой "тесак", как ты выразился, вылетел из чехла, рубанул по ходу твоей руки и так же быстро влетел обратно. Причем, как я понял, тот полеарм, который ты забрал, был не хуже того, что взял Хек, и на латах от него даже царапины не появилось, зато твой топор разрубил их как воздух. Так что, скажу я тебе, это очень грозное оружие, я не уверен, что любое другое сумеет выдержать его удар.
Я озадаченно потянулся за своим топором и почувствовал, как он сам скользнул мне в руку. Успел заметить, как налились сиянием те невидимые нити, что были прикреплены на руке манекена, а сейчас были на мне. Смутная догадка забрезжила у меня и я, не трогая топор, повел рукой. Как послушный он двинулся следом, летя по воздуху. Сосредоточившись, я представил его в руке, и он там незамедлительно оказался.
– Невероятно, никогда такого не видел.
– Я тоже, – зачаровано сказал я, опять работа мысли и топор снова в чехле, – похоже, у него управляющая связь.
– Что? – переспросил Лопак.
– Не обращая внимания, это я так, – он просто кивнул.
– Лучше тебе его не показывать, – с озабоченным видом сказал он, – ты явно переживал из–за Рассекающей Звезды, а это у тебя захотят забрать еще больше. Поэтому лучше его никому не показывать.
– Я понял Лопак, спасибо, – я кивнул, – я возьму себе полеарм.
– Хм, им еще надо научиться пользоваться, – Лопак из загадочного снова стал мудрым предводителем отряда.
– Не волнуйся, у меня довольно большой опыт использования любого оружия, так что убиться им не убьюсь, хотя до такого владения, какое показывал Хек, мне конечно далеко.
– У Хека это любимое оружие, ему как–то досталось в наследство от дяди, он с ним с пяти лет не расставался. В этой заварушке только и потеряли. Но этот, новый, гораздо лучше, вот только больно острый, как бы случайно чего не задеть.
– Есть у меня кое–какое предположение, – я пододвинул к себе поближе захваченный полеарм, с которым не расставался всю дорогу и внимательно рассмотрел шар. Еще при бегстве я заметил некоторую странность в виде тонкого круга на шаре со стороны лезвия и заметил, что шар поделен надвое, при этом в нижней половине есть несколько углублений и они шершавые. Проверяя свою догадку я положил пальцы в углубление и попытался сдвинуть его. Оно поддалось и пошло по часовой стрелке. Раздался щелчок и из круга выстрелила пленка защитного полня, накрывшего все лезвие. Я повернул полусферу обратно и поле исчезло.
– Вот и маленький секретик, – победно сказал я.
– Да, ты не перестаешь меня удивлять, – хмыкнул Лопак, – надо Хеку об этом сообщить.
Следующее утро началось для меня со странностей. Со зрением стала твориться какая–то хрень. В первую очередь я заметил, что почти все предметы стали светиться. Спросил об этом у Лопака, но он никакого свечения не видел. Значит, дело было только во мне. Решив не заморачиваться на этом, а поскорее убраться отсюда, мы стали собираться.
Тут возникли сложности, как все разместить, два баула были очень неудобными и оружия тоже был избыток. Вовремя вспомнил о своих пространственных карманах, предложив сгрузить туда. Первая неожиданность обнаружилась сразу, пространственные карманы видел только я, и для подтверждения того, что я не сошел с ума, убрал туда все лишнее, потом на спор вытащил несколько вещей назад и снова убрал.
– Такого я не то, что не видел, а вообще не слышал, – протянул Лопак. Хек с Бузом согласно закивали.
Поскольку всё лишнее теперь было у меня "на поясе" (при этом веса не добавлялось), пошли налегке, я даже полеарм свой спрятал.
Из еды опять ничего не было, даже живности никакой не попадалось, так что шли опять на одной живой воде. Правда, очень быстро шли.
– Где располагается тот сад? – спросил я.
– Шустрый охотник шел от башни навстречу солнцу пять дней, это всё, что я знаю, – пожал плечами Лопак.
– Мы идем быстрее, – прикинул я, – должны дойти быстрее. Если направление правильное.
Как оказалось, правильное. Уже к концу второго дня мы увидели вдалеке небольшой оазис. Причем я еще издалека мог сказать, что он не похож на остальные, виденные мной оазисы. А самое главное, я заметил большое, оранжевое марево. Как я уже знал, оранжевый цвет означает иллюзию. Определенно там что–то скрывается.
Мы решили не спешить и не входить в оазис ночью. Вперед рвался только Юлиан, но Лопак осадил его одним словом.
– Ты знаешь, что нас там может ждать? Нет! Значит, пойдем, когда будет светло.
И вот – утро, собравшись и подкрепившись водой мы направились в марево. Чем ближе мы подходили, тем нереальнее мне казалось происходящее. Зрение еще больше претерпело изменение, так что я даже издали стал наблюдать непонятное свечение. Я попытался проморгаться, но помогало плохо, лишь менее ярким стало свечение. Но я не оставил своих попыток, если уменьшил чуть, значит получится и больше. И когда мы входили под кроны деревьев я, наконец, худо–бедно сумел совладать с собой.
– Странные деревья, – раздался голос Буза, – я таких никогда не видел.
Деревья действительно были странные, невысокие, с три–четыре человеческих роста, стволы мощные и даже на вид кажутся очень прочными, а листья очень большие, размером с две головы взрослого человека, и я с первого взгляда насчитал примерно пять различных видов. Были тут формой как кленовые, как дубовые, широкие, как у тополя, узкие, как у ивы и рваные, как у драцены.
– Хрень какая– то, – выразил я свое отношение к происходящему, – как такое может быть?
– Лучше не забивай себе голову, поверь, может быть и не такое, – посоветовал Хек.
– Ок, – кивнул я, – и где то, что мы ищем?
– Из рассказанного я знаю, что обручи должны расти на деревьях.
– Каким образом? – поинтересовался Юлиан.
– Этого не знаю, если Шустрый охотник кому и рассказывал, до меня это не дошло.
Я задумался над его словами. Осмотрев несколько деревьев, Буз с Ролом даже облазили его, мы не нашли ничего подобного. Но у меня складывалось ощущение, что искомое тут все же должно быть. Я внимательнее присмотрелся к деревьям и подозрения начали закрадываться в меня. То самое свечение, что так слепило меня, и с которым я сумел–таки совладать, шло не отовсюду, нет, оно шло всего лишь от нескольких листьев. Интенсивность свечения была разной, где–то тусклее, где–то ярче. Я подошел к первому подобному листу и ощупал его. Корка листа была твердой и упругой, на царапанье ногтем никак не отреагировала. Этот лист светился едва. Тогда я подошел к другому листу, где свечение было ярким, и морщась от света обследовал этот лист. Он оказался очень мягким и грозился лопнуть, как будто внутри у него была жидкость. Толщина этого листа достигала сантиметра, в то время как предыдущего всего три миллиметра. Решив проверить я подошел к листу, который не светился вообще, он показался мне обычным листом, едва миллиметр толщиной и легко гнущийся, как и положено нормальному листку.
– Легаш, – окрикнул меня Лопак, – ты что–то нашел?
– Скорее да, чем нет, мне кажется, в этом листе что–то есть, – я указал на самый толстый лист.
– Листе? – Буз первым оказался возле меня и стал исследовать указанный листище, – он отличается от остальных, он толще, и мягче. Но может ли это быть в листе?
– А почему бы нет? – вопросом на вопрос ответил Хек, – пока не проверим, не узнаем.
– Отойдите подальше, – остановил Буза Лопак, – смысла нет всем стоять рядом.
Его слова не оспорил никто, в том числе я, так что все кроме Буза спрятались за деревьями, откуда внимательно наблюдали за охотником. Дождавшись, пока остальные укроются, он вцепился в лист двумя руками и стал медленно его рвать. Кожица поддалась не сразу, но вот появилась трещина, откуда полилась вязкая жидкость. Достаточно разорвав лист Буз сунул внутрь пыльцы и его лицо озарила улыбка.
– Похоже то, что надо, – улыбнулся он и стал рвать лист дальше. Через минуту в его руках оказалось кольцо, слегка овальное, с небольшим камешком с одной стороны, мягко сияющее розовым светом.