Я двигался к темному углу, стараясь попасть туда, пока наблюдавшая за нами толпа не стала преградой на моем пути.
Миче размахался вовсю. Я слышал свист его кулаков совсем рядом. Я отступил еще на шаг и был почти у цели. Теперь нужно было очутиться между нападавшим и остальными. Я прыгнул назад, стараясь спастись от яростного удара, и резко двинул Миче правой в ухо. Затем я повернулся, поймал свой пистолет и, когда Миче делал вдох, выстрелил ему в живот, одновременно дико вскрикнув и бросившись на него. Он ударился о стену и упал у моих ног. Я успел спрятать пистолет назад, за манжету.
– Ничего не видно, – закричал кто-то. – Дайте туда свет.
Толпа двинулась вперед, образовав широкий круг и замерла, увидев, что на ногах остался только я.
– Миче на полу, – крикнул кто-то. – Этот новичок справился-таки с ним.
Грос протиснулся вперед, немного поколебался, потом подошел к распростертому телу Миче, присел на корточки и попросил свечу.
Перевернув Миче на спину, он внимательно осмотрел тело и попробовал пульс. Затем резко поднялся во весь рост.
– Он мертв! Миче мертв.
Грос как-то странно посмотрел на меня.
– Ну и удар у тебя, парень, – сказал он.
– Я стараюсь не прибегать к нему, – сказал я. – Но если будет нужно, то, без сомнения, воспользуюсь им снова, если меня вынудят.
– Обыщите его ребята, – приказал Грос.
Они прощупали меня всего, но вот запястья не приняли в расчет.
– У него ничего нет, Грос, – сказал кто-то.
Грос решительно осмотрел тело, надеясь отыскать следы раны. Люди столпились вокруг него.
– Нет, никаких следов, – наконец сказал он. – Ребра сломаны и внутренности словно перемешаны.
Он взглянул на меня и добавил:
– И это он сделал голыми руками?
Я надеялся, что они поверят, а это стало бы лучшей гарантией от повторения подобных инцидентов. Я хотел, чтобы они боялись меня, и здесь были совершенно ни при чем вопросы этики.
– Довольно, – Грос обратился к своим людям. – Возвращайтесь к своим делам. Миче сам напросился. Он обозвал новичка нахалом. Я даю ему имя Молот!
Я решил, что сейчас самое время взять чуть повыше.
– Лучше бы ты, Грос, сказал им, что я займу здесь место Миче. Думаю, нам обоим будет полезно работать рука об руку!
Грос скосил взгляд на меня.
– Подходит, – сказал он, немного поразмыслив.
Я почувствовал, что он что-то задумал.
– И, между прочим, – добавил я. – Я оставлю на себе мундир. Ведь мы договорились с тобой об этом, пока не вмешался Миче. Почему ты не сказал об этом?
Грос пожал плечами и, внимательно посмотрев на меня, усмехнулся.
– Он останется в мундире, – сказал вожак, обращаясь к своим людям. – Через тридцать минут нас не должно быть в этом месте. Идемте!
В конце темного туннеля показалась неровная полоска света. Грос дал команду остановиться. Люди сгрудились, заполнив тесный проход.
– Большинство из вас прежде не ходило этим путем, – начал Грос. – Отсюда можно выйти на Оливковую аллею. (Это маленькая боковая улочка под стеной дворца, пояснил он мне). Снаружи выход прикрывает небольшая лавочка, в которой торгует древняя старуха. Не обращайте на нее внимания. Выходить будем по одному. Как только выйдете из лавки, поворачивайте направо. Не забудьте, что документы у вас всех в порядке. Если кто-нибудь на воротах спросит – покажите. Держитесь спокойно. Если сзади вас возникнет какой-нибудь шум, продолжайте идти. Место встречи – на воровском рынке.
Он показал первому на выход, занавешенный рваным брезентом. Через полминуты туда последовал второй. Я подошел ближе к Гросу.
– Зачем было приводить сюда столько людей? – спросил я тихо. – Если бы нас было всего несколько, нам было бы намного легче.
Грос покачал головой.
– Я должен присматривать за этими слюнтяями. Всякие мысли могут забрести в их головы, когда их оставишь без присмотра на пару дней. А я не могу позволить, чтобы все было испорчено. Они ничего не умеют делать сами. Только по подсказке.
Мне эти аргументы показались весьма сомнительными, но я не подал виду. Все уже прошло мимо нас и исчезли за брезентовым пологом. Тревоги не было.
– Порядок! – сказал удовлетворенно Грос. – Давай за мной, парень.
Он проскользнул под заплесневелые тряпки, я – за ним, мимо колченогого стола, заваленного горшками. Старая карга, восседавшая на табуретке, не обратила на меня никакого внимания. Грос выглянул на узкую пыльную улицу и быстро нырнул в толпу прохожих. Я, не отставая, следовал за ним. Мы шли мимо покупателей и мелких торговцев, прислонившихся к облепленным мухами лоткам с пищей. Мимо обшарпанных магазинчиков, ковыляющих нищих, чумазых мальчишек. На улице было полно мусора и отходов; голодные собаки сновали в толпе. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания – мы выбрались без всякого затруднения.
Я вспотел под тяжелым плащом, который дал мне Грос. Мухи жужжали у моего распухшего лица. Какой-то нищий, скуля, протянул ко мне изможденную руку. Грос нырнул между двумя толстяками, занятыми оживленным спором. В тот момент, когда я хотел последовать примеру своего напарника, толстяки двинулись в путь, и я был вынужден обойти их и тотчас потерял Гроса из виду.