Дело всей жизни оказалось пустым фарсом. Я — бессмысленно дергающаяся марионетка.
Но все же нашлась сила, решившая убрать меня с дороги. Сила, превосходившая всю мощь Пекс-Центра. Меня загнали в тупик так гладко, как тогда в Буффало я обвел вокруг пальца приговоренного карга, а позднее — его могущественную и обреченную Конечную Власть. Меня вывели из игры, загнали в замкнутый цикл и заточили навсегда.
Но есть в схеме крохотная лазейка, которую там упустили.
Мое второе "я" умерло, и его умственное поле в миг разрушения органического генератора выплеснулось и слилось с моим.
На какую-то долю секунды КПД возрос по меньшей мере до 300 единиц.
И пока я путался в неразберихе сдвоенного сознания, стены вокруг растаяли, и я оказался в приемном отсеке базовой станции Пекс-Центра.
37
Высокий потолок холодно отражался в белых стенах, гудели катушки фокусировки поля, резкие запахи озона и горячего металла наполняли воздух — все выглядело привычно, даже как-то по-домашнему. Единственное несоответствие представляла группа вооруженных людей в серой униформе службы безопасности Пекс-Центра. Охранники образовали правильный круг, каждый держал винтовку, нацеленную на мою голову. В лицо бил оранжевый свет — прицельный луч излучателя амортизирующего поля.
Я понял намек, выронил пистолет и поднял руки. В круг вошел человек и обыскал меня, но кроме грязи — результата археологических раскопок — ничего не нашел. События до сих пор разворачивались стремительно и теперь не потеряли темпа.
Капитан шевельнулся. Сопровождение вывело меня из отсека. Мы прошли по коридору мимо двух блоков бронированных дверей к серой ковровой дорожке перед массивным письменным столом Главного Координатора Пекс-Центра.
Это был широкоплечий, высокий человек с резкими чертами лица, принявшего теперь строгое выражение. Я как-то беседовал с ним в менее официальной обстановке. Речь его была столь же остра, как и ум. Я сел, и он взглянул на меня поверх стола: не улыбаясь, не хмурясь, просто обратив светильник своего разума на объект сиюминутного дела.
— Вы уклонились от полученных инструкций, — сказал он. В его голосе не прозвучало ни гнева, ни обвинения, ни даже любопытства.
— Вы правы, я был неточен, — сказал я и уже собирался развить мысль, но он заговорил первым.
— Вам поручили применить санкции к исполнителю ДВК-ЗЕД-97, а также захватить невредимым действующее устройство, карга серия ЕЧ ИД 453.
Он произнес это так, словно я ничего не говорил. На этот раз я промолчал.
— Захватить карга вам не удалось, — продолжал он, — более того, вы разрушили его мозг. И не сделали ничего, чтобы обезвредить исполнителя.
Он говорил чистую правду. Ни отрицать, ни подтверждать это не имело смысла.
— Поскольку в пределах вашего психоцентра не существует никаких оснований для подобных действий, мотивы следует искать вне контекста политики Пекс-Центра.
— Весьма спорное предположение, — сказал я. — Обстоятельства…
— Тоже ясно, — продолжал он неумолимо, — что любая гипотеза, которая предполагала бы руководство вашей подрывной деятельностью со стороны предыдущих темпоральных держав, не выдерживает критики.
Я больше не пытался прерывать. Это была не беседа: Главный Координатор предъявлял официальное обвинение.
— Следовательно, — заключил он, — вы представляете силу, объективно отсутствующую — Пятую Эру человека.
— Вы делаете из мухи слона, — сказал я. — Выдумываете более позднюю сверхдержаву для мотива обвинения. А если я просто провалил задание? Перепутал…
— Оставьте личину Старой Эры, агент. Даже если отбросить дедуктивные выводы, у меня есть конкретное свидетельство. Станционное оборудование зарегистрировало случайно проявленные вами интеллектуальные мощности. В момент кризиса вас отметили по третьему психометрическому разряду. Ни один человеческий мозг из известных нам эпох не достигал такого уровня. Я указываю на это лишь для того, чтобы вам стала ясна бесплодность дальнейшего запирательства.
— Я был не прав, — согласился я.
Он выжидательно посмотрел — теперь я завладел его вниманием.
— Вы предугадываете не Пятую Эру, — сказал я. — Вы предугадываете Шестую.
— На чем же основывается столь поразительное утверждение? — спросил он не удивляясь.
— Очень просто, — ответил я. — Вы — из Пятой Эры. Мне следовало догадаться об этом раньше. И вы проникли в Пекс-Центр.
Еще секунд тридцать он глядел на меня ледяным взглядом, потом расслабился.
— А вы проникли в нашу инфильтрацию, — заметил он.
Я бросил взгляд на двух вооруженных мальчиков: они восприняли откровение спокойно. Стало очевидным, что они были частью группы.
— К сожалению, — продолжал Координатор, — до сих пор операция проходила весьма гладко — за исключением срыва, вызванного вашим вмешательством. Впрочем, вы не успели причинить нам непоправимого вреда.
— Да. Пока, — согласился я. Он повел бровью.
— Вы осознали свое положение, как только очутились в изоляции, — я пользуюсь термином неточно — на исторгнутой станции?
— Тогда у меня мелькнула догадка. Действия Джарда совершенно сбили меня с толку. Теперь-то я понимаю, что он просто следовал приказаниям — вашим приказаниям — и расставил для меня ловушку. Он переместил станцию в нуль-временную вакуоль, используя неизвестную в Пекс-Центре технику, предварительно обманом выманив меня наружу. Таким образом, мне пришлось воспользоваться аварийным приводом, чтобы вернуться. Вернуться в тупик. Просто и эффективно — в известной степени.
— Теперь вы в наших руках. Вы обезврежены, — сказал Координатор. — Так что операция прошла в высшей степени удовлетворительно.
Я покачал головой и лениво усмехнулся, но усмешка пропала даром.
— Когда я разглядел направление петли, то раскусил вмешательство Пекс-Центра. Но если так, то налицо прямой саботаж политики Пекс-Центра. Напрашивается вывод: инфильтрация.
— Наша удача, что вы не продвинулись в своих размышлениях еще на шаг, — сказал он. — Если бы вам удалось избежать прощупывания при извлечении, то вы бы могли разрушить труд миллионолетий.
— Напрасный труд, — уточнил я.
— В самом деле? Вы можете ошибаться, агент. Тот очевидный вывод, что вы представляете Шестую Эру, вовсе не обязательно означает ваше превосходство. В истории имели место периоды упадка, это факт.
Он произнес это с той же железной уверенностью, что и раньше, но в голосе прозвучал слабый шепоток сомнения.
Тут я понял, для чего Координатор затеял это интервью. Он прощупывал меня, пытаясь узнать намерения тигра, которого держал за хвост. Определить, насколько силен противник.
— Только не в данном случае, — возразил я. — Да и вообще ваше утверждение спорно.
— Как бы то ни было, вы у нас в руках, — подытожил он просто.
— Пошевелите извилинами, — сказал я. — Разрабатывая операцию, вы предполагали бесполезность работы Пекс-Центра? Разве не следует отсюда, что более поздняя эра способна выявить ваши заблуждения?
— Мы не ошибаемся.
— Будь это так, меня бы здесь не было.
— Непостижимо! — воскликнул он. — Семнадцать тысячелетий длился процесс распада, и каждая попытка замедлить ход разрушения лишь ускоряла его. При первом же вмешательстве в естественный поток времени человек посеял семена грядущего хаоса. Проделав пробоину в энтропическом канале, он позволил неисчислимым силам темпоральной прогрессии рассеяться по бесконечному спектру угасающих матриц. Жизнь — продукт времени. Когда плотность темпорального потока падает ниже критического, жизнь кончается. Мы стремимся предотвратить трагический конец человечества, только это и ничего более! Мы не можем потерпеть поражение!
— Нельзя возродить никогда не существовавшее прошлое, — сказал я, — как нельзя сберечь будущее, которое не наступит.
— Мы не пытаемся. Целью наших усилий является широкая программа перекройки темпоральной ткани путем сведения воедино сходящихся тенденций, путем прививания диких побегов к главному временному стволу. Мы аполитичны, мы не пропагандируем никакой идеологии. Мы довольны тем, что удастся сохранить жизнеспособность континиума.