— Почему ты не спросил, люблю ли я тебя?
Он встал и в нерешительности переступил с ноги на ногу. Посмотрел на меня, потом в потолок, потом снова на меня, потом на дверь — словно прикидывал путь к бегству.
— Ну… В общем… Я боюсь.
— Чего?
— Что ты скажешь «нет». Ведь ты лю… ждала Эрика, а я… Когда он вернулся с Дженнифер и детьми, я подумал… я решил… Короче, я подумал, что, может, теперь ты выйдешь за меня.
— От досады?
— Нет, что ты. Всё не так, а…
— А как же?
— Ну… Я подумал, что мы можем пожениться, как мои родители. Мама не любила отца… сначала… А потом полюбила — уже после свадьбы. И теперь они счастливы… Сама видишь, как они счастливы. — Он сделал паузу и перевёл дыхание. — Вот я и подумал, что… Ну, если сейчас ты не любишь меня, но сможешь полюбить позже, то и мы будем счастливы… Понимаешь?
— Да, понимаю. — Я встала с кресла, подошла к нему и взяла его за руки. — Только ты ошибаешься, Бриан.
Он весь поник.
— Но… В чём?
— Я люблю тебя. Как друга и как брата — а это немало. И ты нравишься мне как мужчина.
— И ты… сможешь полюбить меня по-настоящему?
— Уверена, что смогу. Наверняка смогу.
Я выжидающе смотрела ему в глаза. Хоть и с некоторым опозданием, но Бриан всё-таки сам, без моей подсказки сообразил, что от него требуется. Он обнял меня за талию, привлёк к себе и поцеловал. Вернее, я поцеловала его — он лишь неумело шевелил губами.
Потом мы стояли, обнявшись. Мне было приятно в объятиях Бриана. Гораздо приятнее, чем я ожидала. Я крепко прижималась к нему, а он сначала гладил меня вдоль талии, затем мало-помалу опустил руки ниже и стал мять мою юбку. Я не возражала, напротив — мурлыкала от удовольствия. Я даже не подозревала, что так истосковалась по ласке… По мужской ласке. Женщины не в счёт, с ними всё иначе.
Бриан весь дрожал. Наверное, впервые он обнимал женщину — именно женщину, а не мать, сестру или подругу.
— Софи, ты выйдешь за меня замуж?
Далась ему эта женитьба!
— Бриан, милый, — сказала я как можно мягче. — Пойми, я воспитана немного иначе… То есть, у меня вообще чёрт-те какое воспитание — ведь я росла в гареме. Но я читала много книжек, смотрела много фильмов и привыкла к тому, что обычно это делается не так. На большинстве планет в моём мире люди не спешат с браком. Сначала они некоторое время просто живут вместе, а женятся только тогда, когда убеждаются, что подходят друг другу и могут создать крепкую семью. Не знаю, правильно это или нет, но я привыкла именно к такому порядку. Да и с Морисом я обожглась, поспешив выйти за него замуж. Я любила его, в этом нет сомнений. Я очень любила его — но семейная жизнь у нас не сложилась. Ты понимаешь меня?
— Да, понимаю.
— И если ты согласен на испытательный срок…
— Сколько?
Великий Аллах! Он что, не так понял меня? Или его не устраивает близость без колечка на пальце? А может, пугает?…
Ох, уж эти пуританские обычаи! Очень правильные, очень милые, но…
— Сколько понадобится, Бриан, — сказала я. — Не больше и не меньше. Как только мы поймём, что подходим друг другу и в жизни, и в постели, когда убедимся, что можем проводить вместе по двадцать четыре часа в сутки, и это не утомляет нас, тогда и поженимся. Согласен?
С того момента, как я упомянула о постели, Бриан перестал дрожать и, кажется, перестал дышать. Он не сразу ответил мне, а сначала глубоко вдохнул, потом выдохнул и гораздо крепче, уже действительно по-мужски, сжал меня в своих объятиях.
— Да, ты права, нам нужно время. Кроме всего, я должен убедиться, что ты делаешь это не от отчаяния. Хотя… Моя мама как раз и вышла за отца в порыве отчаяния.
— В самом деле? — удивилась я. — Не могу поверить.
Колина с Брендой я считала самой милой супружеской четой из всех, которые когда-либо встречались мне. И я была не одинока в своём суждении, мою точку зрения разделяли очень многие. Если бы на Земле Артура проводился конкурс на звание лучшей пары года, Колин и Бренда были бы его бессменными победителями.
— Но это так, — сказал Бриан. — Мама вышла за отца, чтобы досадить Моргану Фергюсону, которого в то время любила.
— Она любила Фергюсона? — Я ещё больше удивилась. — Этого самодовольного, наглого типа? Что она в нём нашла?
Бриан хмыкнул:
— Хороший вопрос. Не думаю, что мама сама это знает. Дура была, вот и втюрилась. Воистину — женская душа потёмки.
— Взаимно, — сказала я.
— Что? — не понял он.
— Взаимно, говорю. Мужская душа тоже не открытая книга. Например, я никак не могу понять, чтó мужчины находят в Алисе. Она милая, не спорю; но ничего особенного в ней нет. А между тем многие мужчины просто сходят по ней с ума.
— А многие женщины дуреют из-за Мела, — в тон мне подхватил Бриан. — Почему, спрашивается? Он хороший парень, но глубиной — в два пальца. Может, в два с половиной, не больше. Что вы находите в нём особенного?
— Я — ничего. А что находят другие — понятия не имею. Мы с Дейдрой как-то не говорили на эту тему.
Бриан, значительно осмелев, забрался левой рукой мне под юбку и, похоже, был слегка разочарован, обнаружив, что я не в чулках с трусиками, а в цельных комбинированных колготках. Если бы он тут же принялся стягивать их с меня, я бы не стала сопротивляться, разве что предложила бы перейти в спальню. Однако, натолкнувшись на это маленькое препятствие, Бриан предпочёл временно отступить и продолжил наш разговор.
— Когда Дейдра попалась на крючок Мела, — как ни в чём не бывало, вновь заговорил он, — я был очень огорчён. А когда братец начал обхаживать тебя, я очень испугался, что и ты не устоишь. Я просто бесился от ревности.
— Уже тогда? — подняв к нему лицо, спросила я. Это было для меня новостью.
— Уже тогда, — подтвердил Бриан. Он наклонил голову и поцеловал меня в губы. Во второй раз это получилось у него намного лучше, чем в первый. — Софи, милая. Все эти восемь месяцев я сходил по тебе с ума. С тех самых пор, как Кевин впервые привёл тебя в наш Дом. Уже тогда я решил… я понял, что мне нужна только ты. Ты одна.
— И тебя не смущают мои отношения с женщинами?
Как я и ожидала, этот вопрос оказался болезненным для Бриана. Но рано или поздно он бы всё равно встал между нами. Поэтому я решила, что лучше будет разобраться с ним прямо сейчас.
Бриан выпустил меня из своих объятий, отошёл к бару и достал вторую жестянку диетической кока-колы. Открыв её и сделав два глотка, он закурил вторую сигарету и лишь тогда повернулся ко мне.
— Смущают, — откровенно признался он. — Ещё как смущают.
— И всё же ты…
— Да, Софи. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. — Бриан прошёл мимо меня к окну и, остановившись возле него, устремил взгляд в глубокую синеву неба Вечных Сумерек. — Однажды мой отец сказал, что любовь отличается от дружбы, увлечения или влюблённости безоговорочной готовностью принять человека таким, какой он есть, а не каким ты хочешь его видеть. Теперь я понимаю, чтó он имел в виду. И люблю тебя такую, какая ты есть. Если бы ты была другой, то… была бы другой.Твоя жизнь сложилась бы иначе, ты стала бы совсем другим человеком. Лучше или хуже — к делу не относится. Для меня главное, что тогда не было бы тебя —той Софи, какая ты есть сейчас и какую я люблю.
Я подошла к нему, стала рядом и склонила голову к его плечу.
— Знаешь, Бриан, раньше я ошибалась насчёт тебя. Я почему-то думала, что ты инфантильный парень. Умный, серьёзный, интересный — но инфантильный. Извини, я была не права.
— Тебе не за что извиняться, Софи. Я действительно был инфантильным — но ты заставила меня повзрослеть. Я понял, что ты никогда не отнесёшься ко мне всерьёз, если я по-прежнему буду оставаться недоразвитым ребёнком. И решил стать взрослым. Я даже хотел уйти в быстрый поток, чтобы догнать тебя по возрасту, но так и не смог заставить себя надолго расстаться с тобой… и с мамой тоже. А потом я пришёл к выводу, что два года — не такая большая разница.
— Два с половиной, — машинально уточнила я. — Впрочем, это неважно. Поцелуй меня ещё.
Бриан поцеловал — ещё, и ещё, и ещё… Он совсем не умел целоваться, но мне нравились его неумелые поцелуи. Теперь уже я не была уверена, что хочу заниматься с ним любовью только для того, чтобы скорее забыть Эрика. Меня всё больше влекло к Бриану, как к желанному мужчине, а не как к запасному утешителю. В моих чувствах происходил переворот — и всё стремительнее набирая силу, подобно горной лавине…