— Клятвы, клятвы, — проворчал гном. — Людские клятвы что вода — им нельзя доверять. Но раз обстоятельства против нас… Я согласен: мы не можем вернуться той же дорогой.
— Жаль, конечно, что все так получилось, — продолжал Корнуолл, — искренне жаль. Я…
— Это я виноват, — сказал Джиб. — Не надо мне было упираться, твердить, что отдам Древним их топорик только из рук в руки.
— Ничьей вины тут нет, — возразила Мэри. — Откуда нам было знать, что Древние поведут себя так и никак иначе?
— Значит, идем дальше, — подытожил Хэл. — Интересно, что мы найдем?
Где-то вдалеке завыл волк. В наступившей тишине путники ждали ответного воя, но он все не раздавался. Костер потихоньку угасал; Хэл подбросил в него хворосту. В темноте громко хрустнула ветка. Они разом оказались на ногах и поспешно отодвинулись от огня. В круг света вступило высокое существо в обносках, с вороном на плече и посохом в руке; за ним ковыляла верная белая собачка.
— Боже мой! — воскликнул Корнуолл. — Сплетник! Мы совсем забыли про него.
— Он сам того хотел, — пробормотал Плакси. — У него такая привычка — появляться и исчезать внезапно. Был — и нету. А когда ты его не видишь, то и не вспоминаешь о нем. Про него легко забыть, потому что он хочет, чтобы про него забывали. Скользкий тип!
— Черт побери, где ты был? — крикнул Сплетнику Джонс. — Куда запропастился?
— Если мой нюх меня не обманывает, — проговорил Сплетник, — тут жарят мясо, отличное мясо. Я здорово проголодался…
— Да ну? — хмыкнул Джонс. — По-моему, ты вечно голоден.
Глава 37
День близился к вечеру. Впереди уже показался выход из долины, когда на небе появилась первая точка, а за ней — еще и еще.
— Птицы, — проговорил Джиб. — До чего ж мы стали пуганые, даже противно. Поверили Древним и все ждем, что вот-вот что-нибудь да случится. Но ведь до конца долины рукой подать, так, мастер Джонс?
Джонс кивнул.
— Меня беспокоит вот что, — сказал Хэл. — Древние говорили о Тех-Кто-Размышляет-На-Горе. А у птиц, когда они высиживают яйца, такой вид, словно они о чем-то размышляют.
— Вы проехали по долине, и с вами ничего не произошло, — заметил Корнуолл, обращаясь к Джонсу. — Вашей жизни ничто не угрожало.
— Я убежден, — отозвался Джонс, — что меня пропустили лишь потому, что я ехал в обратном направлении. Вполне логично предположить, что стражи поставлены здесь, чтобы преграждать любопытствующим путь к университету. А на тех, кто движется обратно, они не обращают внимания.
Точек становилось все больше. Они постепенно снижались. Долина сузилась, превратилась в тесный проход, высокие каменные стены которого отсекали солнечный свет; солнце заглядывало сюда лишь тогда, когда находилось в зените. Из трещин в стенах прохода, отчаянно цепляясь за них корнями, торчали чахлые сосенки и другие вечнозеленые деревца и кустарники. Ветер словно оплакивал свою горькую участь: долина изобиловала поворотами, и ему, когда он попадал в нее, приходилось обуздывать свою резвость.
— Не нравится мне это, — заныл Плакси — Мне страшно.
— Подумать только, — воскликнул Джонс, — к нам, возможно, приближается враг, а у меня всего и оружия что деревянная дубинка! Эх, мне бы мою винтовку! Если бы чокнутый робот не выкинул ее…
Чокнутый робот никак не откликнулся на причитания Джонса; может быть, он их и не слышал. Он по-прежнему прижимал к груди одно-единственное щупальце. Тем временем точки мало-помалу увеличивались в размерах. Стало видно, что они собой представляют — огромные птицы с громадным размахом крыльев.
— Если бы у меня были мои очки, я бы определил, что за твари к нам летят, — сказал Джонс. — Но очки остались в другом мире, поскольку я убедил себя, что путешествовать надо налегке. Удивительно, как я вообще прихватил с собой хоть что-то! Откровенно говоря, я полагался на винтовку и на мопед, но лишился и того и другого.
— Я могу помочь вам, — проронил Хэл.
— Однако у тебя острый глаз, дружок.
— Он же лесовик, — пояснил Джиб. — Охотник.
— Это гарпии, — сказал Хэл.
— Гарпии! — взвизгнул Плакси. — Самые злобные существа во всей Волшебной Стране! Хуже адских псов! И никуда не спрячешься!