Я притворялся заинтересованным в работе пиарщиков, сканируя выделенные неоном фрагменты, но я уже принял решение: к лучшему или худшему, эта речь будет без репетиций. Мне предстояло выступить перед семью сотнями самых влиятельных технических специалистов завтрашнего дня, и я решил говорить от всего сердца. Кроме того, поскольку мой отпуск подходил к концу, я чувствовал себя более чем интроспективно.
Несмотря на то, что работа в Google Cloud часто дезориентирует, я не могу не испытывать благодарности за время, проведенное в компании. Мне была предоставлена возможность, которая редко выпадает ученым: встретиться с людьми, на которых влияние исследований в моей области сказывается в самом большом масштабе, и хотя бы на мгновение посмотреть на них с их точки зрения. В течение двух лет я регулярно общался с руководителями, дизайнерами продуктов и разработчиками всех видов, как в стартапах, так и в корпорациях из списка Fortune 500, в таких отраслях, как финансовые услуги, сельское хозяйство, здравоохранение, энергетика, развлечения и транспорт. Это стало для меня уроком, более унизительным и более ясным, чем я мог себе представить, и самым непосредственным напоминанием о том, что ИИ - это уже не интеллектуальная диковинка, а поворотный пункт в жизни общества, который может изменить жизнь целых групп населения. В конце концов я понял, что ни одно учебное заведение не сможет выжить, не считаясь с этой технологией на каком-то уровне. Признаки были безошибочными. Я размышлял над тем, что видел, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, пытаясь лучше понять, с какой точкой перегиба мы столкнулись и что нужно сделать, чтобы пройти ее ответственно. Я был горд, оптимистичен и по-прежнему полон энтузиазма. Но никогда еще груз этой ответственности не казался мне таким тяжелым.
Куда бы я ни пошел, мой путь начинался со слов, которые я произносил, стоя на сцене перед этими стажерами. Я отойду от корпоративных идей, в которые погружался почти два года, и вместо этого предложу своего рода исповедь. Я планировал признать в словах, которые мне еще предстояло сформулировать, что перед нами лежит трудное будущее и что независимо от того, были ли мы студентами или профессорами, стажерами или генеральными директорами, все мы находились в темноте. Нам предстояло столкнуться с плохими новостями, понять трудные истины и столкнуться с реальной возможностью причинить вред. Но были и хорошие новости: еще не поздно встретиться с этим вместе.
Поднявшись на сцену, я почувствовал знакомых бабочек в животе. Но я утешался тем, что видел аудиторию, которую любил больше всего: студентов.
"Добрый день!" сказал я в микрофон. "Рад быть здесь".
Это были последние слова, которые я произнес в тот день по сценарию.
Я услышал в голосе матери монотонное неповиновение, как всегда - даже сейчас, спустя всего две недели после операции на открытом сердце, которая стала для нашей семьи самым близким столкновением с немыслимым. Здоровой или больной, молодой или старой - это было ее естественное состояние.
"Мы ведем этот разговор уже двадцать лет, Фей-Фей".
Я снова взглянул на экран - письмо все еще было видно. В сообщении от 7 июня 2018 года заместитель директора по персоналу Комитета по науке, космосу и технологиям Палаты представителей Конгресса США, похоже, приглашал меня дать показания. Это было пугающее предложение для человека, который никогда не занимался подобными вещами, а до слушаний, назначенных на двадцать шестое число, оставалось менее трех недель. Когда я размышлял о событиях, которые привели к настоящему моменту, - техножреце, предвзятом ИИ и многом другом, - мне казалось, что соглашаться на это предложение категорически не стоит. А зная, как сильно я нужен своей матери, признает она это или нет, становилось еще хуже. Честно говоря, я просто хотел, чтобы она приняла решение за меня, чтобы настояла на том, что сейчас безответственное время для моего отъезда. Но, как и положено, она была не в настроении предлагать короткие пути.
"Фей-Фей, помнишь, как мы приземлились в аэропорту Кеннеди? Наш первый момент в этой стране? Как это было, когда папа не пришел нас встречать?"
"Да, конечно".
"Те часы, которые мы провели у выдачи багажа, беспомощные? В ужасе? И теперь, два десятилетия спустя, вы получаете такое приглашение? Поехать в столицу этой страны? Чтобы свидетельствовать о предмете, который вы любите больше всего?"