ействовали весьма организованно и четко, что указывало на наличие коллективного сознания. При этом же было несколько сообщений о других существах, ведущих себя адекватно и реагировавших на опасности, словно им присуще наличие аналитического мышления. Противоречивые и обрывочные сведения - единственное, что у него все еще имелось. Даниэль знал точно только то, что зараженный «Центавр» продолжал лететь по подпространственному тоннелю к конечной точке путешествия, управляемый только автоматическими системами. Имея автономный источник энергии, они могли функционировать и с отключенным корабельным реактором. Однако без контроля человека ошибки их вычислительных процессов могли привести к изменению курса и отклонению от конечной цели. В таком случае корабль будет нестись сквозь межзвездное пространство до тех пор, пока у него не кончится топливо. И после этого останется навеки в космосе еще одним дрейфующим обломком. «Центавр» был целью всей его жизнью. И Даниэль никак не мог прийти в себя от осознания того, что все так бесславно закончилось. Жуткий и страшный конец постиг экспедицию прежде, чем они успели проделать даже половину предполагаемого пути. Постепенно и страх отступил перед чувством неоправданной несправедливости этих итогов. Ему хотелось выть и причитать, биться головой в отделанные мягким пластиком стены и призывать Вселенную к ответу за столь бесчестный поступок. Пользы от этого никакой не будет, но что он мог сделать полезного в таких условиях, Даниэль не знал. Спасательная капсула не связана с управляющими системами корабля. В ней он был изолирован, в полной безопасности, но и без возможности выбраться. Сколько так времени просидел, молодой гений не мог точно сказать. Он не следил за часами, больше погрузившись в размышления и постепенно окончательно избавляясь от чувства страха, вцепившегося в душу. Прошло несколько часов, прежде чем страх окончательно вытеснило чувство отчаянной решимости обреченного человека. Даниэль не собирался так просто отдавать «Центавр» этим существам. Если кораблю суждено погибнуть, то он должен забрать с собой и всех этих тварей. Снаружи уже долгое время ничего не было слышно. Прекратились даже стоны мутантов и клацанье когтей. И потому он все же решился, сжав кулаки и до боли прикусив губы. Эрнест явно хотел его спасти, уцепившись за единственный остававшийся шанс, но ему все равно не суждено выжить. Уверенный, что остался последним живым человеком на борту, Даниэль нажал кнопку раскрытия спасательной капсулы. Он ожидал увидеть разоренный мостик, залитый кровью и заваленный трупами. Однако то, что предстало перед его глазами, поразило его еще сильнее. Мостик изменился до неузнаваемости. Пол и стены теперь закрывали толстые наслоения живых тканей, покрытые кожистыми наростами и едва заметно пульсирующими сосудами. Растянутые мышцы и связки протянулись до самого потолка. Исчезли тела, полностью поглощенные и растворенные в общей биомассе. Большая часть операторских пультов исчезла под наростами, оставив только едва заметно светившиеся сквозь плоть сигналы дисплеев. Задержав дыхание от страха, Даниэль осторожно выбрался из спасательной капсулы, медленно поставив ногу на податливую и вязкую плоть. Та вздрогнула как живая, стоило только ее коснуться, и Даниэль замер, опасаясь худшего. Однако ничего не произошло, и он уже смелее встал на обе ноги, оглядываясь по сторонам. Большая часть освещения теперь погасла или отключилась, мостик освещало только несколько уцелевших ламп, не до конца затянутых плотью. Глаза с трудом привыкали к окружающему полумраку, и Даниэль едва мог поверить в то, что все же видел. Это противоречило всем его знаниям биологии, но отрицать реальность подобного не мог. Он чувствовал насыщенный запах гнили и свернувшейся крови в воздухе, слышал, как противно чавкает и хрустит живая плоть под тяжелыми подошвами корабельных сапог. Даниэль мог даже разглядеть, как слабо пульсируют толстые сосуды, кривыми жилами оплетающие всю разросшуюся биомассу на полу и стенах. Из-под сапог при каждом шаге выступала почти прозрачная лимфа, стоило только надавить сильнее. Даниэль окончательно убедился в том, что спасти «Центавр» невозможно. Последняя слабая надежда, еще копошившаяся в душе вопреки всему, умерла. Крупнейший колонизационный корабль в истории превратился в нечто новое и уродливое, противоречащее самой человеческой природе. И он должен был исчезнуть, чтобы избежать любого шанса снова оказаться обнаруженным новыми исследователями. Под ногой что-то звякнуло, и Даниэль увидел там странный пистолет Эрнеста, наполовину вросший в плоть. Вытащить его оказалось непросто. Органическая ткань, оплетавшая металл, хорошо тянулась и не желала отпускать добычу. Ее наросты отдирались с противным чавкающим звуком, оставляя следы густой слизи, прилипавшей к коже. - Значит, сам не успел, - тяжело вздохнул Даниэль, неуверенно беря в руки казавшееся тяжелым и неудобным оружие. Никогда прежде он не держал ничего подобного в руках и не думал, что это вообще когда-нибудь понадобиться. Пистолет казался чем-то лишним, и как правильно целиться из такого оружия, он знал только в теории. И все же, вооруженным Даниэль почувствовал себя немного увереннее. В какой-то момент в голове даже мелькнула мысль, что, в крайнем случае, успеет выстрелить себе в голову прежде, чем его начнут рвать на куски. Мысли формировались в голове в совершенно случайном порядке, опережая и обгоняя друг друга, но отказываясь выстраиваться в стройный план. Двигаться вперед было страшно. Страшно до дрожи в коленях. Даниэль боялся, что в любой момент из полумрака выскочит уродливая тварь, мутировавшая из человеческого тела, и разорвет его на части своими кривыми когтями. Но единственными звуками оставалось тихое чавканье плоти под ногами. В какой-то момент он остановился, замерев от ужаса, услышав новый звук. В почти полной тишине даже слабые отзвуки были хорошо слышны, и ближе к капитанскому месту стал слышен еще один. Кто-то шумно дышал. Он с трудом втягивал в себя воздух и с облегчением выдыхал через секунду, чтобы потом опять все повторить. Даниэль мог только предположить, что эти звуки относились к бесформенной массе, поглотившей место и большую часть капитанского пульта управления. В отблесках уцелевшей лампы освещения можно было разглядеть вздрагивавшую плоть, поднимавшуюся и опускавшуюся в ритм звукам дыхания. Подойдя ближе, Даниэль осознал, что вся эта масса плоти напоминает разбухшую человеческую фигуру, вросшую в бесформенные кожистые и бугрившиеся наросты. На глазах у Даниэля эта фигура медленно подняла распухшую руку с трескавшейся в местах сгибов кожей, и опустила на пульт, неуверенно нажимая на кнопки. Раздувшиеся пальцы не шевелились, из-за чего даже простые действия это существо выполняло с большим трудом. Даниэль даже задержал дыхание, узнав набранную комбинацию. Чем бы ни было это существо, оно запускало процесс торможения корабля. Перехватив контроль над системой и наверняка подключившись и к другим операторским пультам, оно теперь пыталось вывести корабль из режима подпространственного прыжка. Самые страшные из кошмарных предположений в один миг проснулись в его сознании. Если это существо оказалось достаточно разумно, чтобы начать торможение корабля, то точно так же могло проверить и имевшиеся банки данных, чтобы отследить весь его маршрут. И тогда оно могло вернуть «Центавр» в Союз. Неподготовленные и не ожидавшие ничего подобного звездные системы, живущие в мире и покое, будут обречены, стоит хотя бы одной подобной твари проникнуть в город. Даниэль не мог принять ответственность за подобное. Не хотел становиться тем, по чьей вине нечто подобное обрушиться на Союз. И он сделал единственное, что вообще было возможно в подобной ситуации. Подняв пистолет, глава экспедиции выстрелил в это существо. С такого расстояния не мог промахнуться даже человек, впервые державший в руках оружие, и тяжелая пуля пробила податливую плоть в районе груди. Тело словно лопнуло, обдав все вокруг вонючей бурой жижей и ошметками плоти. В этот момент весь мостик содрогнулся, как от боли, и издал долгий протяжный стон. Даниэль едва удержался на ногах, но успел мрачно усмехнуться. Он был слишком захвачен тем, что должен был сделать, чтобы даже просто испугаться. Бросившись к пульту, Даниэль принялся рвать оплетающие его наросты плоти, брызгавшие лимфой и гнилью. Под ними, залитые слизью или чем-то подобным, все еще оставались панели управления. Между рычагами и кнопками шевелились похожие на опарышей белые черви, цепляясь за пальцы крошечными лапками. Преодолевая отвращение, Даниэль активировал голограммный экран. Судя по выведенным на него данным, корабль приближался к наиболее стабильной точке выхода из подпространственного тоннеля. Тишину мостика нарушил новый долгий и протяжный вопль, пробиравший до самых костей. В полумраке мостика не было видно существа, издавшего его, но причину его появления угадать было не сложно. Даниэль привлек к себе внимание этих тварей, застрелив пытавшееся управлять кораблем существо, и теперь проснувшаяся охрана собиралась его уничтожить. Закусив губу, молодой гений запустил систему возвращения в реальное пространство. Защитные системы компьютеров тревожно засигналили, преду