преждая о нарушении стандартного алгоритма. Пропуская стадию торможения и сканирования окружающего пространства, Даниэль рисковал целостностью корабля и возможностью столкновения при возвращении в реальность. На капитанском голограммном экране засветилась большая красная предупреждающая надпись, что точка выхода не рассчитана. Система безопасности протестовала против такой полученной команды, а за спиной Даниэля уже слышались частые шаги приближавшейся твари. Он не оглядывался, вспотев от страха и понимания того, что собирался сделать. Только твердая уверенность в том, что кроме него уже никто не сможет все это остановить, не давала ему все бросить и бежать, пытаясь выгадать еще несколько бессмысленных и полных страха мгновений своей жизни. Закрыв глаза, и крепче вцепившись в пульт, Даниэль выкрутил контроллер горизонтального положения корабля. При резкой смене положения поле искусственной гравитации не успевало за кораблем, создавая эффект воздушной ямы. Каркас корабля затрещал от резко возникшей перегрузки, а на мониторах засветились предупреждающие сигналы. Весь «Центавр» пошатнулся, резко меняя курс, и в следующий миг раздался громкий скрежещущий звук. Перед глазами Даниэля появились сообщения о повреждениях правого борта и разгерметизации части отсеков в результате предположительного столкновения. Даниэль все равно не мог понять, с чем можно столкнуться в подпространственном тоннеле, но время на это уже не оставалось. Существо за его спиной, пронзительно заверещав, покатилось по полу, не удержавшись на одном месте. Наросты плоти отваливались от металлических стен и обзорных окон, с противным шлепком падая на пол и брызгая кровью во все стороны. Даниэль крутанул контроллер в другую сторону, только усиливая амплитуду. Все, что не было прочно закреплено, полетело со своих мест. Даже он сам едва удержался на ногах. От такого хаоса появились и другие твари, прежде спавшие или замершие где-то, но теперь разбуженные качкой и грохотом корабля. Левый борт от перегрузки тоже получил повреждения. Целые секции превращались в мешанину стальных обломков и искореженных каркасных опор. Листы внешнего бронирования срывало и сминало как тонкую бумагу. Появились сообщения о возникшем пожаре. Даниэлю было больно. Ему было больно видеть то, что происходит с кораблем, в который он вложил столько усилий. «Центавр», который должен был стать вечным памятников его таланту в истории, буквально разваливался на части. Ни один корабль не был приспособлен к таким резким перегрузкам, и испытание его на прочность приводило ко все новым разрушениям, не только внешним, но и во внутренних секциях. Там амплитуда качки и толчки от ударов извне ломали переборки и каркасные опоры. Запрос на немедленный выход из подпорстранственного тоннеля был отклонен корабельными системами из-за слишком большой опасности. Даниэль выругался и активировал командную консоль управления, пароль к которой был только у него, капитана и Эрнеста. С ее помощью он мог изменять любые алгоритмы всех систем корабля, в том числе и ограничения безопасности. Проклиная все на свете, он, используя свой контрольный пароль, полностью перевел все управления кораблем на ручной режим. После этого он повторил команды на аварийный выход из подпространственного тоннеля. В этот раз системы безопасности проигнорировали указание, и был запущен алгоритм остановки гипердвигателей. «Центавр» снова тряхнуло, и грохот только усилился. Даже без переключения контроллера корабль трясло из стороны в стороны, так что не выдерживали даже крепления. Кресла и пульты операторов на мостике срывало со своих мест, и они разлетались как пушинки. Одно из стекол панорамных окон треснуло от удара. Длинная и глубокая трещина грозилась в любой момент превратиться в сквозной пролом, и последующая декомпрессия убила бы на мостике все живое. Даниэль отменил последовательное отключение гипердрайва и переход на двигатели реального пространства. Резкий скачок должен был уничтожить корабль. Чувствуя, как слезы обиды собираются в глазах, он нажал клавишу прыжка. В тот же миг корабль тряхнуло так, что он сам не удержался на месте, отлетев в сторону и врезавшись с наросты плоти за спиной. От удара воздух выбило из легких, а в глазах потемнело. Дыхание сбилось, и каждый новый вздох отдавался пронзительной болью в груди. Едва не теряя сознание, он успел схватиться за что-то, когда корабль затрясло с новой силой. На несколько мгновений стены и пол поменялись местами, и все полетело в разные стороны. Даниэль закричал, когда потерял опору под ногами, падая куда-то в сторону стеклянного потолка, уже покрытого трещинами. И почти сразу же снова свалился на пол, с трудом втягивая воздух отбитыми легкими. Корабль буквально вывалился в реальное пространство с грохотом и треском. Даниэль даже услышал серию взрывов, прошедших вдоль борта, настолько громких, что отзвуки от них прошли по всему кораблю. Корабль накренился, продолжая нестись куда-то вперед, уже никем не контролируемый. За стеклом потолка было видно пламя, охватившее корпус корабля из-за резкого перехода. За всполохами пламени мелькало что-то темное и массивное, но Даниэль и так едва не терял сознание, чтобы еще успевать понимать, что происходит вокруг. «Центавр» потерял управление. Повреждения, полученные при резком выходе из подпространственного тоннеля, уничтожили почти все рулевые системы. Сильнее всего оказались повреждены секции в носовой и кормовой частях. Сканеры и локаторы, установленные на носу корабля, буквально исчезли в серии взрывов и возникшем следом пожаре. Корма потеряла почти все двигатели гипердрайва, не выдержавшие перегрузки при резком отключении. Из-за возникшего пожара были отключены и двигатели реального пространства, но пламя постепенно подбиралось к системам подачи топлива, заполненным взрывоопасными веществами. Грохот и сообщения о новых повреждениях продолжались, корабль трясло и раскачивало на ходу. Даниэль только продолжал держаться за попавшее под руку крепление, с трудом понимая, что происходит вокруг, и ожидая конца. В любой момент реактор мог получить критическое повреждение, и тогда корабль будет уничтожен единым неконтролируемым выбросом энергии огромной мощности. Новый грохот, и аварийные сообщения на капитанском пульте указали на потерю сигнала сразу от нескольких секций в носовой части. В тот же миг огонь почти погас, и за стеклом снова появились звезды. Потерявший управление и уже больше похожий на искалеченный метеор «Центавр» продолжал стремительно приближаться к оказавшейся на пути звездной системе. Яркая и крупная звезда, окруженная широким метеоритным поясом с несколькими крупными планетами на орбитах. Даниэль видел сквозь закопченное стекло быстро приближающийся бурый шар, закрытый большими и темными облаками. Три крупных спутника планеты выстроились практически на одной стороне, и один из них явно имел собственную атмосферу. Продолжая терять куски обшивки и целые секции, «Центавр» оказался захвачен гравитационным полем планеты и теперь падал на поверхность. Точка выхода из подпространства оказалась предельно близко к звездной системе, и влияние гравитации разрывало корабль на части. Даниэль прикрыл глаза. Теперь все должно закончиться.