Машины продолжали движение вперед, изгвазданные кровью и ошметками тел. Сопротивление возрастало с каждым пройденным километром, и огонь стрелков не прекращался ни на секунду. Сухой треск выстрелов излучателей и рявканье пулеметов не прерывалось ни на секунду, сливаясь в общий гул, стоявший в ушах. Машины раскачивались на неровной поверхности, переваливаясь через бугры и впадины на полной скорости. Из-за этого люди внутри шатались из стороны в сторону, хватаясь за поручни и скобы. Стрелки ругались на постоянно сбивавшийся прицел, и что часть зарядов уходит из-за этого в пустоту и землю. Раздавались глухие звуки ударов о броню, когда какая-нибудь тварь успевала добежать до бронемашины и прыгнуть на нее, чтобы спустя секунду свалиться и быть утащенной под траки.
- Как продвигаемся? - Одрин был вынужден сесть в кресло координатора огня, чтобы не свалиться от постоянных толчков и тряски в машине. Командирскому бронетранспортеру в центре колонны приходилось немного легче, чем машинам в первых рядах. Его прикрывали другие боевые единицы, принимавшие на себя большинство нападений.
Над головой офицера, отделенный только броней крыши, продолжал грохотать боевой модуль, посылая в противника очереди крупнокалиберных пуль и плазменных зарядов. От постоянной стрельбы автоматические сборщики гильз быстро забивались, и горячие металлические цилиндры сыпались на пол отсека, со звоном раскатываясь по углам.
В визоре шлема командирской брони иначе воспринималась даже сама реальность. Вместе с поступавшим с камер изображением высвечивалась масса дополнительной информации, начиная от расположения подконтрольных ему отрядов, их состояния и боеготовности, дополнительная информация об обнаруженном противнике, координационная сетка и многое другое, проецируемое сразу на сетчатку глаза или выводимое на небольшие мониторы сверху и снизу основного визора. Неподготовленный человек вряд ли бы смог что-то понять в таком объеме информации, но Одрин уже успел привыкнуть, переключая внимание на самое основное, остальное схватывая боковым зрением.
- Пока продолжаем движение, - сообщил водитель. - Сопротивление усиливается, но идем в пределах графика. Скорости почти не теряем. Правда что дальше будет...
Закончить фразу водитель не успел, машину тряхнуло, и он полностью сосредоточился на управлении, чтобы не нарушить построение. Штурман, сидевший рядом, выругался, чуть не ударившись шлемом о панель управления, и с новой силой вцепился в подлокотники. По броне застучали когти, когда успевшая запрыгнуть тварь судорожно пыталась удержаться. Наводчик, сидевший справа от Одрина, напрямую подключенный к боевому модулю шлемом нейросвязи, развернул орудия и дал короткую очередь вдоль борта, снеся мутанта. Тварь с визгом упала под колеса.
После пройденных шестидесяти километров начались первые потери. Поток порождений Роя не ослабевал, стрелки не успевали уничтожать всех тварей, атаковавших как с земли, так и с воздуха. Твари облепляли боевые машины, набиваясь под колеса в таких количествах, что они начинали буксовать и застревали. Колонна не могла остановиться, чтобы им помочь, и экипажи принимали последний обреченный бой, стремясь перебить как можно больше мутантов перед смертью. Другие успевали подорвать боезапас, сжигая и себя, и всех тварей, облепивших броню.
Как командир, Одрин мог переключаться между всеми частотами колонны, и получал сведения о состоянии каждой бронемашины. И он слышал, как кричат его подчиненные, когда твари Роя вырывали люки и пробирались внутрь. Ему поступали запросы от других экипажей, вызвавшихся остановиться и помочь с эвакуацией. Понимая, чем может все это обернуться, каждый раз он был вынужден отвечать отказом. Если встанет хотя бы часть машин, вся колонна потеряет общий строй, нарушится схема перекрытия огневых зон и твари прорвутся. Тогда потери станут гораздо больше.
Командир обязан был принимать ответственность не только за жизни своих подчиненных, но и за их смерть. Одрин принял решение оставить без помощи вставшие машины, обрекая их экипажи на смерть. Это было необходимо для того, чтобы выполнить задание. Солдаты с самого начала знали, на что шли.
- Заезжаем со стороны восточной впадины, - уточнил Одрин, сверяясь со спутниковыми картами. Из-за активности мутантов приходилось корректировать курс, чтобы на полной скорости не въехать в самую массу, откуда не смогут выбраться даже тяжелые танки. На экраны шлема одновременно с этим поступали сообщения о нанесении артиллерийских ударов по местам наиболее плотного скопления порождений Роя. Со всех сторон стягиваясь к пробивавшемуся каравану, они представляли отличные цели для дальнобойной артиллерии. Трехсот миллиметровые снаряды с фугасной или напалмовой начинкой превращали землю в рукотворный ад, уничтожая все живое в зоне порождения. Вспышки и грохот разрывов, поднимавшиеся фонтаны земли и разлетавшиеся обрывки «савана» были хорошо заметны с машин конвоя. Тысячи тварей погибли там, не успев даже приблизиться к своей цели. Боги войны оправдывали свое название, всеми силами помогая тем, кто сейчас рвался к упавшему кораблю.