При приближении к цели стали заметны следы падения многочисленных обломков, оставивших в «саване» вытянутые рваные раны, истекавшие лимфой. Обожженные участки тянулись целыми километрами, а воронки достигали диаметра нескольких сотен метров. Местами «саван» продолжал гореть, поднимая к небу клубы черного маслянистого дыма и снижая видимость. На отдельных его участках приходилось изменять курс, объезжая крупные воронки, где могла провалиться даже крупная бронетехника.
- Приготовиться к разделению! - скомандовал Одрин, когда голова колонны начала подъем на пологие склоны холмов, окружавших долину. - У каждой единицы есть свое место в общем построении. Разделиться на группы и следовать к своей точке расположения. Сообщайте обо всех обнаруженных объектах, опознание которых невозможно. Это могут быть важные нам части корабля.
Наступал самый опасный момент всей операции. Державшийся до этого момента единым целым, конвой разделился на части, расходясь по всей территории долины небольшими группами. В этот момент машины оказались наиболее уязвимы под непрерывными атаками Роя и могли быть уничтожены поодиночке.
И именно для этой ситуации Одрин удерживал сопровождавшую их авиацию высоко в воздухе. Когда колонна распалась, он передал приказания командирам эскадрильи нанести удар. Бомбардировщики, прикрытые более легкими и маневренными истребителями, спустились ниже уровня облаков и сразу сбросили свой смертоносный груз. Тяжелые неуправляемые бомбы с пронзительным визгом падали в местах наибольшего скопления порождений Роя. Их взрывы поднимались в небо фонтанами земли и огня, казавшиеся ярко-красными на фоне мрачного неба. Множество тварей погибло после первого удара, остальные, оглушенные и дезориентированные, не могли уже представлять серьезную опасность для наземных сил.
Те несколько минут, что были выиграны неожиданной атакой, Одрин попытался использовать с максимальной эффективностью. Пехотные части и подразделения поддержки высаживались из бронетранспортеров чуть ли не на ходу, продолжая вести огонь. Сотни и сотни мутантов маячили в пределах видимости, с голодным ревом кидаясь на пехотинцев, как только их замечали. И тут же гибли под прицельным огнем.
- Давайте, парни! Занять позиции! Распределить сектора огня! Развернуть станки! - на ходу командовали сержанты, подгоняя рядовых. Из-за грохота стрельбы и взрывов бомб люди даже себя слышали с трудом, но по радиосвязи приказания до подчиненных все же доходили. На адреналине, взвинченные до пределов, они все равно кричали, срывая глотки, несмотря на то, что микрофон был у самого рта, а динамики шлемов доносили до солдат каждый звук.
- Закрепиться на позициях! Развернуть орудия! Целей не даю! Уничтожать все, что покажется в зоне поражения! Деритесь так, словно это ваш последний день! - командовал Одрин, сам выпрыгивая из остановившегося бронетранспортера с оружием в руках. Пришлось сразу же стрелять, ближайшие порождения Роя оказались буквально в нескольких метрах от открывшегося люка.
Любая ошибка в борьбе с Роем означала быструю и мучительную смерть. Только солдатская выучка, четкое следование приказам и правильная тактика давали хоть какие-то надежды на победу. Солдаты закреплялись на позициях и укрепляли огневые точки вокруг остановившихся бронетранспортеров и танков, быстро разворачивали станковые излучатели и пулеметы. Прицельный огонь тяжелого и стрелкового оружия сносил со склонов холмов сбегавшихся тварей, заваливая трупами все подходы. В полной мере себя показала и дальнобойная артиллерия, теперь прицельно наводимая координаторами огня. Обстрелы не позволяли порождениям собираться в большие орды, и те атаковали стихийно, налетая рассеянными волнами прямо под прицел линейной пехоты.
В долине практически не осталось «савана», выжженного падениями обломков корабля. Солдаты стучали сапогами по спекшейся до состояния стекла массе, спешно вытаскивая ящики с боеприпасами, дополнительное вооружение или же торопясь на позиции. Выгоревшая долина за считанные минуты превратилась в укрепленный район, способный выдержать атаку Роя. Одрин, успевший отстрелять в тварей несколько магазинов, вместе со своими подчиненными встречая первые волны, даже не сразу получил возможность передохнуть и обсудить тактическую ситуацию. Лишь когда было завершено развертывание, офицер смог уйти с огневой позиции.