Глава 2. За кулисами.
Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным. Ф. Ларошфуко
Атолл Ракшен, находящийся недалеко от островов Большого Рифа, был экспериментальной площадкой для конструкторских отделений Института Исследования Космоса. Небольшой коралловый остров, едва выглядывающий над океанской гладью, стал местом испытания новых космических аппаратов. От прежнего вида тропического рая не осталось и следа. Стартовые площадки космопорта заняли все свободное пространство, а обожженные бетонные плиты посадочных площадок пролегали там, где раньше находились пляжи и пальмовые заросли. Из-за небольших размеров острова часть зданий порта оказалась вынесена за береговую линию, и теперь фундаменты административных построек и складов опирались на давно остывшее вулканическое плато. Однако главную часть местного пейзажа составляли вышки вертикального старта носителей и несколько сухих доков для колонизаторских кораблей. Самой же известной достопримечательностью атолла в последние годы стал конструкторский док, построенный для единственного корабля, не укладывавшегося в стандартные габариты. Там, под лесом опорных и монтажных конструкций стоял «Центавр», практически достроенный и готовый к старту. С габаритами почти в два раза больше принятых для кораблей такого класса, он был заметен с любой точки острова. Двухкилометровый корпус, высокие надстройки в обеих полусферах и мощные кормовые двигатели делали его настоящим прорывом в современном кораблестроении. Только размеры его не были главной причиной такой известности. «Центавр» стал прорывом в технологиях из-за принципиально нового источника энергии. Его главная особенность - антиматериальный двигатель - позволял вырабатывать в три раза больше мощности и превосходил даже плазменные двигатели последнего поколения. Использование энергии антиматериального взрыва, прежде считавшегося неконтролируемым, впервые было применено именно на этом корабле. «Центавр» был детищем Даниэля Уильямса. Он лично участвовал во всех этапах разработки и строительства. Большую часть важнейших систем и узлов этот человек создал самостоятельно, и без его участия процесс сборки вряд ли был бы завершен так быстро. Однако сейчас, стоя на строительной площадке над верхней кормовой надстройкой корабля, Даниэль был зол. Настолько разъяренным он бывал крайне редко, и успокоиться у него все еще не получалось. Не помогали даже сигареты - настоящая контрабанда в мире, оставившем эпоху курения далеко позади. Докуривая вторую пачку, молодой гений наблюдал за тем, как строительные дроны ползают по корпусу корабля, запаивая последние швы и проверяя крепления внешней обшивки. Рядом с Даниэлем стоял его первый помощник, руководитель административной работы и ответственный за весь бумажный делооборот проекта Эрнест Вейт. В отличие от Даниэля, вопреки жаре одетого в строгий костюм с застегнутой до горла рубашкой, Эрнест был в пляжных шортах и гавайке. Высокий, широкоплечий, с квадратным волевым подбородком он производил более сильное впечатление, чем его непосредственный начальник, и гораздо лучше подходил на роль лидера. Однако продолжал держаться на вторых ролях, что, казалось, устраивало всех, в том числе и его самого. - Знаешь, говорят, от этой дряни легкие портятся, - заметил Эрнест, глядя вниз через перила. Роботы обнаружили в соединении плит обшивки трещину и теперь недовольно жужжали, заваривая и шлифуя ее. - Плевать, - отмахнулся Уильямс. - Мои нервы кончатся гораздо быстрее. Я скоро окончательно одурею. Ни с одним кораблем не было столько проблем, сколько у меня с «Центавром»! - Может, не стоит сгущать краски? - Эрнест оставался спокоен. - Проект близится к завершению, команда почти набрана, даже Комитет дал свое согласие на старт. - Да, дал. А на следующий день в двигательном отсеке произошла авария, из-за которой корабль чудом не разнесло на куски! - с ненавистью произнес Уильямс и щелчком пальцев отправил окурок в короткий полет куда-то вниз. - Знаешь, как это называется? Саботаж! И он не заканчивается! То авария, то нет нужных деталей, то производство останавливается в самый неподходящий момент! Словно все направлено конкретно против меня и моего проекта! Проклятье, я знаю, откуда у всего этого ноги растут! И ничего не могу с этим сделать! - Поэтому мы и начали столь активную пиар-компанию по телевидению и голосетям. Комитет, конечно, по большей части состоит из самовлюбленных самодуров, но против общественного мнения они пойти не решатся. Даже если им «Центавр» не нужен, теперь он нужен всему Союзу. - Я все равно не понимаю причины подобного отношения. С помощью таких кораблей Союз станет больше и сильнее. Новые планеты. Новые территории и новые колонии! А они как рогом в ворота уперлись. - А кто поймет стариков, второе столетие удерживающих власть над идеальным государством, - Эрнест широко усмехнулся, но с неодобрением покачал головой, заметив, как его собеседник лезет в карман за очередной сигаретой. - Их вполне устраивает сложившийся порядок вещей, и любые изменения кажутся лишними. - Бред. Бред сивой кобылы, - уверенно и зло заявил Даниэль, щелкнув зажигалкой и снова закурив. Терпкий и едкий табачный дым сразу ударил в ноздри, и молодой гений облегченно выдохнул, наслаждаясь этим ощущением. - У Комитета, видать, давно уже разжижение мозга началось от сладкой жизни. Когда ничего не происходит, система начинает костенеть и консервироваться. А это уже путь к конечной стагнации. И что потом? Так и будем сидеть на своих планетках, пока окончательно не сожрем все ресурсы и не передохнем с нелепыми улыбками на свинских мордах?! - Ты перебарщиваешь. Союз спокойно живет больше тысячелетия. - За это время Союз успел колонизировать все известные планеты и достиг точки невозврата, - уточнил Даниэль, напоминая о событиях не столь уж давнего прошлого. Экспансия остановилась из-за того, что даже с самых дальних звездных систем корабли не могли долететь ни до одной планеты, находившейся в неизученном космосе. Большинство из сформированных экспедиций, предпринятых энтузиастами, вернулось назад, развернувшись из-за нехватки топлива. А те, кто все же рискнул и отправился дальше, так и не смогли вернуться домой. «Центавр» стал первым кораблем, который сможет преодолеть пустой космос и добраться до дальних систем, избежав неразрешимых прежде проблем с топливом и временем полета. Уильямс только ткнул пальцем в сторону «Центавра». - Последнюю сотню лет мы только и делаем, что осваиваем непригодные для терраформации планеты, вваливая туда столько ресурсов, что колонии элементарно не могут окупиться и так и не выходят на самообеспечение. А этот корабль дешевле и практичнее. Но... - Не повторяйся. Я это уже слышал. И не волнуйся так. Инженеры сказали, что устранят все последствия аварии в течение суток. После этого мы вернемся к предстартовым тестам. - Меня не волнуют проблемы с кораблем. Я знаю масштаб урона, дело поправимое. Меня раздражает примитивизм Центрального Комитета и это так называемое «партийное мнение», - с ненавистью процедил Даниэль. - Два десятка довольных стариканов, живущих сегодняшним днем. А с ними еще три сотни депутатов съезда, которые только и делают, что смотрят в рот генеральному секретарю. - Кстати о генеральном секретаре. Я надеюсь, ты помнишь, что сегодня у вас видеозвонок? Он живо интересуется, как обстоят дела с «Центавром». - Точнее, генсек жаждет услышать, как скоро я сообщу ему, что отменяю экспедицию, - прошипел Даниэль. - Эрнест, прежде чем вернемся на материк, я хочу, чтобы ты составил список экипажа и убедился, что все получили извещения. - Ты уже определился с последними? - его помощник удивленно выгнул одну бровь. - Нам, кажется, не хватало картографа на капитанский мостик и кого-то из инженерной команды. - С картографом решено, - отмахнулся Даниэль. - Саманта МакКиней. Удивительно милая и целеустремленная девушка. Она отлично впишется в коллектив. А вот насчет инженера еще нужно думать. Есть одна кандидатура, но мне не нравится, что он партиец со стажем. Еще ныть начнет, что мы игнорируем указания партии. - Тебе с ним не в кровати лежать. Делает свою работу и делает. А вот