Сэм казалось, что это никогда не закончится. Не закончатся авиационные удары и гул турбин над головой. Не закончится артиллерийская канонада, звучавшая лишь с короткими перерывами. Не закончатся свежие подкрепления, проходившие через еще восстанавливаемые оборонительные рубежи. Ей казалось, что под закрытыми забралами шлемов она видит те же молодые мальчишеские лица, как у того раненного солдата, просившего ее помочь. Не закончится поток раненых, возвращавшихся с передовой. Эвакуационные конвои из тяжелых грузовиков и бронетранспортеров останавливались на санитарных остановках, вываливая новые партии изуродованных и искалеченных людей. Солдаты, лишившиеся конечностей, с пробитыми животами, оплавленные и обожженные, кричащие и молящие о глотке воды, продолжали прибывать, забивая военные госпитали, развернутые прямо в оперативном тылу.
Она сама не поняла, как оказалась приписанной к медицинскому персоналу. В хаосе и неразберихе сражения, переформирования потерявших большую часть личного состава подразделений, гибели многих командиров и офицеров были потеряны сотни и сотни человеческих жизней, позже прибитые к совсем другим частям и отделениям. Многие отделения проводили реорганизацию прямо на месте, собирая подходящий персонал и приступая к работе, пока начальство еще решало вопросы, связанные с восстановлением ситуации на линии фронта. Девушку, все еще помогавшую санитарам, продолжали считать за члена добровольческой бригады, но в спешке и неразберихе передовой у нее даже ничего не спрашивали. Достаточно было того, что она работала и отрабатывала свою дневную порцию.
Каждый день она проводила в операционных, ассистируя хирургам, спасавшим человеческие жизни. На передовой не хватало медикаментов, лекарств и оборудования, многие операции приходилось делать буквально наживую, и крики раненых стояли у нее в ушах, когда все-таки получалось выкроить несколько часов для сна и отдыха.
Сэм порой задумывалась, как все так повернулась, но все равно не могла найти ответа. Мир вокруг нее изменился так быстро, что она даже не осознала окончательно все, просто пыталась плыть по течению, чтобы выжить в этом безумном мире. Пока однажды в комнату, где для нее выделили койку еще вместе с несколькими медсестрами, не заглянул офицер в незнакомой форме.
За прошедшие дни Сэм успела познакомиться с другими медсестрами и узнать немало нового для себя об этом мире, хоть и боялась расспрашивать, чтобы не сойти за шпионку. Рейхсштурмом называли всю армию, действовавшую на Нокфолкском направлении, а само государство называлось Рейхом, которым правил некий император. Сэм научилась различать форму танкистов, пехоты и летчиков, но такую черную, как смоль, униформу с золотыми нашивками она видела впервые.
- Саманта Хостер, если не ошибаюсь? - спросил вошедший офицер. Выправку выпускников кадетских училищ Сэм тоже научилась узнавать. И даже на их фоне этого человек двигался слишком правильно. Ни одного лишнего движения или вздоха.
- Да, вам что-то...
- Пройдемте со мной, - дежурно улыбнулся офицер, чуть кивнув головой.
- Но...
- Прошу прощения, не представился, - офицер снова улыбнулся. Улыбка казалась еще более наигранной из-за того, что глаза оставались пустыми и холодными. - Агент Зеро-Три, специальное отделение внутренних расследований корпуса контрразведки планеты Нокфолк.
- Контрразведка? - Сэм сразу поняла, почему он за ней пришел, но не чувствовала, что из этого может выйти что-то хорошее. Офицер по-своему воспринял этот вопрос и в следующий миг в его руке блеснул вороненный ствол личного пистолета. При этом на лице оставалась все та же дежурная улыбка.
- Успокойтесь, милая. У нас есть отчет некоего офицера Одрина Тэллейна, согласно которому после инцидента «Метеорит» им на передовую была доставлена девушка вашей внешности, но позже след ее был утерян во время сражения. Может быть, вы считали, что найти вас не смогут?
- Нет, я ничего не считала...
- Вот и отлично. Можете не волноваться, все документы на ваш счет уже подписаны и переданы в нужные руки. Прошу следовать за мной.
Сэм даже не желала сопротивляться и в чем-то уговаривать этого человека. Весь окружающий мир, пусть она и нашла здесь себе какое-то место, оставался все равно чужим. Ей не за что было держаться здесь, а этот госпиталь, наполненный кровью и страданиями, она просто хотела забыть, хоть и понимала, что вытравить такие воспоминания из памяти уже не получится. И поэтому просто встала и вышла из комнаты вслед за офицером.