и нервы кончатся гораздо быстрее. Я скоро окончательно одурею. Ни с одним кораблем не было столько проблем, сколько у меня с «Центавром»! - Может, не стоит сгущать краски? - Эрнест оставался спокоен. - Проект близится к завершению, команда почти набрана, даже Комитет дал свое согласие на старт. - Да, дал. А на следующий день в двигательном отсеке произошла авария, из-за которой корабль чудом не разнесло на куски! - с ненавистью произнес Уильямс и щелчком пальцев отправил окурок в короткий полет куда-то вниз. - Знаешь, как это называется? Саботаж! И он не заканчивается! То авария, то нет нужных деталей, то производство останавливается в самый неподходящий момент! Словно все направлено конкретно против меня и моего проекта! Проклятье, я знаю, откуда у всего этого ноги растут! И ничего не могу с этим сделать! - Поэтому мы и начали столь активную пиар-компанию по телевидению и голосетям. Комитет, конечно, по большей части состоит из самовлюбленных самодуров, но против общественного мнения они пойти не решатся. Даже если им «Центавр» не нужен, теперь он нужен всему Союзу. - Я все равно не понимаю причины подобного отношения. С помощью таких кораблей Союз станет больше и сильнее. Новые планеты. Новые территории и новые колонии! А они как рогом в ворота уперлись. - А кто поймет стариков, второе столетие удерживающих власть над идеальным государством, - Эрнест широко усмехнулся, но с неодобрением покачал головой, заметив, как его собеседник лезет в карман за очередной сигаретой. - Их вполне устраивает сложившийся порядок вещей, и любые изменения кажутся лишними. - Бред. Бред сивой кобылы, - уверенно и зло заявил Даниэль, щелкнув зажигалкой и снова закурив. Терпкий и едкий табачный дым сразу ударил в ноздри, и молодой гений облегченно выдохнул, наслаждаясь этим ощущением. - У Комитета, видать, давно уже разжижение мозга началось от сладкой жизни. Когда ничего не происходит, система начинает костенеть и консервироваться. А это уже путь к конечной стагнации. И что потом? Так и будем сидеть на своих планетках, пока окончательно не сожрем все ресурсы и не передохнем с нелепыми улыбками на свинских мордах?! - Ты перебарщиваешь. Союз спокойно живет больше тысячелетия. - За это время Союз успел колонизировать все известные планеты и достиг точки невозврата, - уточнил Даниэль, напоминая о событиях не столь уж давнего прошлого. Экспансия остановилась из-за того, что даже с самых дальних звездных систем корабли не могли долететь ни до одной планеты, находившейся в неизученном космосе. Большинство из сформированных экспедиций, предпринятых энтузиастами, вернулось назад, развернувшись из-за нехватки топлива. А те, кто все же рискнул и отправился дальше, так и не смогли вернуться домой. «Центавр» стал первым кораблем, который сможет преодолеть пустой космос и добраться до дальних систем, избежав неразрешимых прежде проблем с топливом и временем полета. Уильямс только ткнул пальцем в сторону «Центавра». - Последнюю сотню лет мы только и делаем, что осваиваем непригодные для терраформации планеты, вваливая туда столько ресурсов, что колонии элементарно не могут окупиться и так и не выходят на самообеспечение. А этот корабль дешевле и практичнее. Но... - Не повторяйся. Я это уже слышал. И не волнуйся так. Инженеры сказали, что устранят все последствия аварии в течение суток. После этого мы вернемся к предстартовым тестам. - Меня не волнуют проблемы с кораблем. Я знаю масштаб урона, дело поправимое. Меня раздражает примитивизм Центрального Комитета и это так называемое «партийное мнение», - с ненавистью процедил Даниэль. - Два десятка довольных стариканов, живущих сегодняшним днем. А с ними еще три сотни депутатов съезда, которые только и делают, что смотрят в рот генеральному секретарю. - Кстати о генеральном секретаре. Я надеюсь, ты помнишь, что сегодня у вас видеозвонок? Он живо интересуется, как обстоят дела с «Центавром». - Точнее, генсек жаждет услышать, как скоро я сообщу ему, что отменяю экспедицию, - прошипел Даниэль. - Эрнест, прежде чем вернемся на материк, я хочу, чтобы ты составил список экипажа и убедился, что все получили извещения. - Ты уже определился с последними? - его помощник удивленно выгнул одну бровь. - Нам, кажется, не хватало картографа на капитанский мостик и кого-то из инженерной команды. - С картографом решено, - отмахнулся Даниэль. - Саманта МакКиней. Удивительно милая и целеустремленная девушка. Она отлично впишется в коллектив. А вот насчет инженера еще нужно думать. Есть одна кандидатура, но мне не нравится, что он партиец со стажем. Еще ныть начнет, что мы игнорируем указания партии. - Тебе с ним не в кровати лежать. Делает свою работу и делает. А вот девушка, - Эрнест загадочно усмехнулся. - Миленькая, говоришь? - Это чисто рабочий момент. Даже не думай! - А почему нет? Пока что единственная твоя любовь - вон та железная двухкилометровая громада внизу. Зато с людьми как-то проблематично у тебя выходит. - Так, я пошел звонить генсеку, - закатил глаза Даниэль. - Все лучше, чем твои вечные подколы! Даниэль махнул рукой и направился к лифту, оставив своего помощника следить за ходом работ в одиночестве. Учитывая заслуги и уровень ответственности перед Союзом, Уильямсу выделили трехкомнатный кабинет на одном из верхних этажей центральной башни. За панорамным окном во всю стену - главной причиной, почему выбрал именно этот кабинет - открывался потрясающий вид на весь атолл с его конструкциями и выставленными, словно на параде, космическими кораблями. А большая часть самого кабинета была завалена книгами, конспектами, чертежами и стаканчиками с недопитым кофе, скопившимися здесь за время работы. Единственным свободным местом в этом бардаке оставался только рабочий стол. Активировав панель управления, Даниэль переключил голографический экран на канал видеосвязи и набрал номер приемной генерального секретаря. - Здравствуйте, товарищ Уильямс, - поприветствовала его секретарь. Молодая девушка с лучезарной улыбкой быстро сверилась со своими записями и кивнула головой. - Товарищ Черненко уже ожидает вашего звонка. Соединяю. Черненко Лаврентий Сергеевич был пожизненно избранным генеральным секретарем Центрального Комитета Союза Свободных Систем. Умудренный сединами старик, он уже больше сотни лет возглавлял и партию, и государственный аппарат. Внешне добрый и заботливый, на самом деле он являлся чрезвычайно авторитарной и жесткой личностью. Его настоящая натура проявлялась только за ширмой, вдалеке от телекамер и журналистов. Мертвой хваткой удерживая аппарат управления, он не допускал даже зарождения инакомыслия и оппозиции своему мнению. Однако стоило зайти речи об общественном мнении и поддержке народом, он вновь превращался в доброго старичка, озабоченного лишь всеобщим счастьем. - Товарищ Уильямс, я рад, что вы позвонили без напоминания, - в кратком кивке сверкнув залысинами, Лаврентий Сергеевич приветствовал молодого гения. Даже сейчас он добродушно улыбался, но его глаза оставались внимательными и холодными. - Я тоже рад вас видеть, - кивнул Даниэль. - Вы сами настояли на повторной беседе. Хотели сообщить мне что-то о планах насчет «Центавра». - Мне поступили сообщения, что на корабле опять неполадки, - генсек притворился расстроенным. - Я в который раз замечаю, что ваш новый двигатель слишком нестабилен и постоянно ломается. Впрочем, как и многие другие системы корабля. Это вызывает опасения за жизни экипажа. Все же, это три тысячи человек. Если они погибнут, в этом будет и моя вина. - Не стоит волноваться по этому поводу. Все под контролем. К тому же, если мы повели речь об опасениях за будущее. Меня куда больше волнует настойчивое нежелание партии хоть как-то поспособствовать старту «Центавра». Вместо этого вы продолжаете всеми силами мне мешать. Так что я даже начинаю сомневаться, а нет ли вашей заслуги в проблемах «Центавра». - Как раз и об этом я хотел с вами поговорить, - довольно улыбнулся генсек. - «Центавр» отправляется в неизвестный космос, где прежде еще не бывал ни один наш корабль. Вы хоть на минуту задумывались, на что можете наткнуться? Неужели у вас нет никаких опасений? - На то он и неизведанный. Никто не знает и не может знать, что там. Оттуда не возвращались даже беспилотники. Поэтому судить можно лишь о схожести с мирами Союза. - Глупо, - прервал генсек. - Товарищ Уильямс, я могу понять ваше увлечение, но вы даже не пытаетесь думать о возможных опасностях. И дело даже не в возможной потере «Центавра». Поверьте, это далеко не самый худший исход из всех возможных. Скажу прямо. Я и так уже устал от игры в кошки-мышки. Что вы будете делать, если найдете там то, чего не ждете? Если найдете там других людей или тварей, не столь радушных вашему появлению, как Комитет уже очень долгое время. - При всем моем уважении к Комитету, я испытываю весьма схожие чувства к нему самому. - Даниэль, ты рискуешь стабильностью существования Союза Свободных Систем, - генсек с чувством ударил по столу кулаком. - Вы можете притащить из космоса нечто, способное уничтожить весь Союз. - Чего вы так боитесь? - Уильямс покачал головой. - Я понимаю ваше желание сохранить все, как есть, но я уже сколько раз приводил аргументы, прямо противоположные подобному. Дальнейшая колонизация просто необходима. Население Союза растет слишком быстро, мы просто не успеваем терраформировать известные планеты. Будете