- Цивилизация, которая появилась из ниоткуда? Вы думаете, я в это поверю? - контрразведчик разочарованно вздохнул. - Мистер Уильямс, придумайте что-то более правдоподобное, пока у меня еще не возникло желание выбить из вас это самостоятельно. Вы рассматриваетесь как угроза, пока не будет доказано обратное.
- И почему же? - Даниэль протянул фразу с таким тоном, словно и вовсе сомневался в словах своего собеседника. - До сих пор не было сказано ничего, что бы опровергало мои показания. А вот информацию о самом Рейхе вы раскрывать не торопитесь. Думаете, я говорил бы с вами так честно, будь я шпионом?
- Потому что за пределами контролируемого человечеством космоса находится Рой, с которым мы сражаемся вот уже несколько столетий, пытаясь выжить, - чуть ли не плюнул контрразведчик, и в это время на его коммуникатор поступил вызов. Стукнув кулаком по столу, раздраженный, что его прерывают, офицер все же вытащил внешнюю гарнитуру и подцепил ее к уху. - На связи оберлейтенант Тахенхоф, можете говорить.
Даниэль сидел напротив него, внешне совершенно спокойный и даже уверенный. Никто не мог предположить, какая буря чувств сейчас разрастается у него в душе. Все, что только возможно, пошло прямо противоположно его надеждам. Словно вся Вселенная в один миг воспротивилась его планам и начала сходить с ума, рождая каких-то безумных и уродливых монстров, встававших теперь на пути. Даже обнаружение столь опасной формы жизни, как заражение, уничтожившее экипаж «Центавра», выглядело не столь значительным, как существование целой цивилизации с милитаризированным уклоном. Их возможности и технологии были не хуже, чем у Союза, но вот применение разительно отличалась. Молодого исследователя больше всего сейчас волновала не собственная безопасность. Его волновали запоздалые страхи. Не об этом ли говорил генсек во время их последнего разговора? О том, что за пределами ограниченного Союзом космоса существуют и другие, куда более опасные формы жизни. Насколько вообще высока вероятность, что потерпевший в пустом пространстве корабль мог появиться на орбите населенной планеты? Все знания Даниэля о космических пространствах в один голос утверждали, что вероятность подобного настолько мала, что ее вообще можно не принимать в расчет. А в волю случая он предпочитал не верить. Для всего должно быть какое-то логическое обоснование.
Отдельные элементы общей головоломки все же складывались. Заражение «Центавра» и падение на планету, что так же была поражена подобной формой жизни, не являлись совпадением. Скорее, их падение здесь, а не где-то еще, являлось следствием первого. Даниэль мог предположить, что их колонизационный корабль был заражен из-за того, что оказался слишком близко к планете, но в гиперпространственной системе расстояния измерялись совершенно другими способами и слишком часто не совпадали с теми, что оставались в реальности.
Чтобы найти истину, необходимо было откинуть все ложные варианты, не выдерживающие критики. И лишь тот, что дает ответы на все вопросы, каким бы безумным он ни являлся, окажется истиной. Даниэль в удивлении поднял глаза на офицера, все еще что-то внимательно выслушивавшего по радиоканалу. О чем именно шла речь, понять было невозможно, но лицо контрразведчика помрачнело, затем просветлело и в очередной раз помрачнело. Ученый мог только предполагать, о чем думал его собеседник, но его собственные мысли роились как бешеные, постепенно выстраиваясь в некое подобие довольно логичной теории, но выглядевшей уродливее, чем любая реальность.
Слишком многое указывало на то, что генсек действительно знал о грядущей опасности, ожидавшей экспедицию за пределами исследованного пространства. И из-за этого в силу своих возможностей, он старался остановить «Центавр», но им же созданная система всеобщего равноправия и почти полного отсутствия органов контроля не позволяла надавить на Даниэля достаточно жестко, чтобы заставить отказаться от своей мечты. В таком случае заражение корабля не было случайностью, а становилось прямым последствием выхода из контролируемого Союзом космоса. Падение на эту планету, в самое сердце войны между кровожадными монстрами и человечеством, тоже стало казаться закономерным результатом. Даниэль даже понял причину, по которой Союз никогда прежде не знал контактов с подобными существами. Их просто не пропускали эти люди, этот Рейх, стеной стоявший на собственных рубежах, защищающий собственные жизни, но по этой же причине и ставший столь необходимым буфером.