- Внутрь не заходить и не беспокоиться, - предупредил его второй офицер, пока тот запирал дверь. - Распоряжение офицера. Он занят документами, как только что-то потребуется, вам будет сказано.
- Так точно, сэр.
Мэри вели по коридорам бункера как заключенную, в наручниках и с взглядом, направленным в пол. Ее не подталкивали и не дергали, но и сомнения в том, что она под охраной, ни у кого не возникало. Интенданты и связисты, изредка встречавшиеся по пути, сразу же уступали дорогу в узком коридоре, позволяя пройти представителям отдела контрразведки. Знаки отличия на их шинелях выделяли таких офицеров даже в военной среде, вызывая неосознанное чувство опасения даже в уверенных в себе и опытных солдатах. Никто не смел их задерживать или интересоваться, куда они направляются.
Узкие коридоры, выкрашенные серой краской поверх слоя штукатурки, выглядели совершенно одинаково, различаясь только по красным указателям с цифровыми и буквенными обозначениями, направлявшими к той или иной секции этого целого подземного города. Под наполовину разрушенными в результате длительных боевых действий городами проходили десятки километров подобных тоннелей и тысячи квадратных метров помещений, спрятанных глубоко под толщей земли. Далеко от поверхности, за каждый метр которой все еще шли отчаянные бои, было гораздо безопаснее, и здесь располагались госпитали и склады снабжения, казармы и ангары для военной техники, ремонтные мастерские и центры связи. Рейхсштурм окопался на планете так глубоко, что даже полная аннигиляция поверхности вряд ли бы вынудила его к прекращению борьбы.
Мэри не успела запомнить маршрут, которым ее вели из камер в комнату допросов, поэтому не могла представить, вели ее сейчас другим путем или же тем же самым. Вокруг были все те же одинаковые серые стены и цементные потолки с длинными ртутными лампами, льющими яркий белый свет. Она вспомнила только лестницу, по которой пришлось спускаться, перебирая ногами по крутым ступенькам, выложенным уже вытертой и треснувшей плиткой. В конце спуска находилась еще одна металлическая дверь, охраняемая двумя автоматическими турелями и парой бойцов из специального отряда внутреннего гарнизона Нокфолка. Здесь у них снова проверили документы и впервые за все время пути поинтересовались целью посещения тюремного отсека.
- Возвращаем заключенную с допроса, - сухо ответил один из офицеров, кивнул головой в сторону Мэри, все так же стоявшей с опущенным взглядом.
Больше вопросов не было, и их пропустили внутрь.
Тюремный отсек был разделен на несколько крупных уровней, не связанных между собой. За решетками первого уровня, больше всего напоминающего обычную тюрьму, держали провинившихся солдат и офицеров рейхсштурма. Паникеров, дезертиров, бунтовщиков или тех, кто нарушил прямой приказ вышестоящего офицера. В небольших раздельных или групповых камерах они ожидали решения военного трибунала и своей участи. Большинству из них предстоял штрафной батальон, где они могли кровью искупить вину. Для остальных приговором будет смертная казнь через расстрел или повешение в зависимости от тяжести совершенного преступления.
На втором уровне держали диверсантов и повстанцев, порой доставляемых сюда тюремными кораблями с других планет. Эти люди вели антиправительственную деятельность против Рейха, их вина была доказана и единственной надеждой на сохранение жизни для них оставались ударные отряды штрафников, которые первыми бросали на острие атаки или самые тяжелые участки фронта. Шанс выживания там был невероятно мал, но тем, кто сможет пережить подобное, давалась надежда на прощение. Тех, чья вина не оставляла даже такой надежды, ждала киборгизация. Их соединят с боевыми механизмами и автоматическими системами, превратив в органические придатки к высокоточной аппаратуре или орудийным установкам. Большинство в ходе подобного лишится памяти и собственной личности, потеряв даже возможность называться человеком.
А в самых охраняемых уровнях держали инфицированных, чья память представляла интерес для контрразведки. Отдельные порождения Роя, вроде мимикрирующих тварей или гибридов, имела частичный разум или даже собственное мышление, с ними даже можно было разговаривать, поэтому их в случае обнаружения старались захватить живьем, чтобы больше узнать о самом Рое и его планах относительно всей галактики. Чаще всего их держали скованными в маленьких комнатках за лазерными решетками, под постоянным прицелом автоматических турелей, готовых открыть огонь при первой же попытке побега. Выживших из экипажа «Центавра» держали в отдельной секции второго уровня под отдельной охраной и особым контролем. Несколько камер было выделено исключительно под их содержание, и к ним был представлен взвод охраны внутреннего гарнизона.