девушка, - Эрнест загадочно усмехнулся. - Миленькая, говоришь? - Это чисто рабочий момент. Даже не думай! - А почему нет? Пока что единственная твоя любовь - вон та железная двухкилометровая громада внизу. Зато с людьми как-то проблематично у тебя выходит. - Так, я пошел звонить генсеку, - закатил глаза Даниэль. - Все лучше, чем твои вечные подколы! Даниэль махнул рукой и направился к лифту, оставив своего помощника следить за ходом работ в одиночестве. Учитывая заслуги и уровень ответственности перед Союзом, Уильямсу выделили трехкомнатный кабинет на одном из верхних этажей центральной башни. За панорамным окном во всю стену - главной причиной, почему выбрал именно этот кабинет - открывался потрясающий вид на весь атолл с его конструкциями и выставленными, словно на параде, космическими кораблями. А большая часть самого кабинета была завалена книгами, конспектами, чертежами и стаканчиками с недопитым кофе, скопившимися здесь за время работы. Единственным свободным местом в этом бардаке оставался только рабочий стол. Активировав панель управления, Даниэль переключил голографический экран на канал видеосвязи и набрал номер приемной генерального секретаря. - Здравствуйте, товарищ Уильямс, - поприветствовала его секретарь. Молодая девушка с лучезарной улыбкой быстро сверилась со своими записями и кивнула головой. - Товарищ Черненко уже ожидает вашего звонка. Соединяю. Черненко Лаврентий Сергеевич был пожизненно избранным генеральным секретарем Центрального Комитета Союза Свободных Систем. Умудренный сединами старик, он уже больше сотни лет возглавлял и партию, и государственный аппарат. Внешне добрый и заботливый, на самом деле он являлся чрезвычайно авторитарной и жесткой личностью. Его настоящая натура проявлялась только за ширмой, вдалеке от телекамер и журналистов. Мертвой хваткой удерживая аппарат управления, он не допускал даже зарождения инакомыслия и оппозиции своему мнению. Однако стоило зайти речи об общественном мнении и поддержке народом, он вновь превращался в доброго старичка, озабоченного лишь всеобщим счастьем. - Товарищ Уильямс, я рад, что вы позвонили без напоминания, - в кратком кивке сверкнув залысинами, Лаврентий Сергеевич приветствовал молодого гения. Даже сейчас он добродушно улыбался, но его глаза оставались внимательными и холодными. - Я тоже рад вас видеть, - кивнул Даниэль. - Вы сами настояли на повторной беседе. Хотели сообщить мне что-то о планах насчет «Центавра». - Мне поступили сообщения, что на корабле опять неполадки, - генсек притворился расстроенным. - Я в который раз замечаю, что ваш новый двигатель слишком нестабилен и постоянно ломается. Впрочем, как и многие другие системы корабля. Это вызывает опасения за жизни экипажа. Все же, это три тысячи человек. Если они погибнут, в этом будет и моя вина. - Не стоит волноваться по этому поводу. Все под контролем. К тому же, если мы повели речь об опасениях за будущее. Меня куда больше волнует настойчивое нежелание партии хоть как-то поспособствовать старту «Центавра». Вместо этого вы продолжаете всеми силами мне мешать. Так что я даже начинаю сомневаться, а нет ли вашей заслуги в проблемах «Центавра». - Как раз и об этом я хотел с вами поговорить, - довольно улыбнулся генсек. - «Центавр» отправляется в неизвестный космос, где прежде еще не бывал ни один наш корабль. Вы хоть на минуту задумывались, на что можете наткнуться? Неужели у вас нет никаких опасений? - На то он и неизведанный. Никто не знает и не может знать, что там. Оттуда не возвращались даже беспилотники. Поэтому судить можно лишь о схожести с мирами Союза. - Глупо, - прервал генсек. - Товарищ Уильямс, я могу понять ваше увлечение, но вы даже не пытаетесь думать о возможных опасностях. И дело даже не в возможной потере «Центавра». Поверьте, это далеко не самый худший исход из всех возможных. Скажу прямо. Я и так уже устал от игры в кошки-мышки. Что вы будете делать, если найдете там то, чего не ждете? Если найдете там других людей или тварей, не столь радушных вашему появлению, как Комитет уже очень долгое время. - При всем моем уважении к Комитету, я испытываю весьма схожие чувства к нему самому. - Даниэль, ты рискуешь стабильностью существования Союза Свободных Систем, - генсек с чувством ударил по столу кулаком. - Вы можете притащить из космоса нечто, способное уничтожить весь Союз. - Чего вы так боитесь? - Уильямс покачал головой. - Я понимаю ваше желание сохранить все, как есть, но я уже сколько раз приводил аргументы, прямо противоположные подобному. Дальнейшая колонизация просто необходима. Население Союза растет слишком быстро, мы просто не успеваем терраформировать известные планеты. Будете ждать проблемы перенаселения? - Население Союза счастливо лишь потому, что я так сказал! - не сдержался генсек. - И оно будет счастливо, пока я за этим слежу. А ты собираешься притащить сюда чуму! - За все время экспансии мы ни разу не сталкивались ни с чем, даже отдаленно напоминающим разумную жизнь, - Даниэль тяжело вздохнул. - А биологические угрозы давно не представляют для нас опасности. Мы сами исключение из правил Вселенной. Очень сомневаюсь, что подобное могло случиться дважды. - Сейчас я прошу тебя остановить «Центавр». Пока еще есть возможность сделать это без лишнего шума, - Лаврентий Сергеевич успокоился и взял себя в руки. - Вы его так раскрутили в СМИ, что каждая собака ждет старта. Повлиять на тебя иначе я уже просто не могу. - Поэтому мы и провели такую компанию, чтобы лишить Комитет административного ресурса, к которому они обычно прибегают, - Даниэль развел руками. - Лаврентий Сергеевич, я жизнь положил на этот корабль и не допущу, чтобы его просто так завернули. Он поднимется в воздух несмотря ни на что. Даже если ради этого мне придется пойти наперекор воли всего Комитета. - Ты об этом можешь очень сильно пожалеть, - предупредил генсек холодным тоном. - Если я не могу препятствовать старту корабля, это еще не значит, что я не могу повлиять на него по-другому. - Вы сами создали систему, в которой уже не имеете власти, - широко улыбнулся Даниэль. - И знаете, что я вижу в Союзе? Если уж мы с вами говорим честно. Хлев со счастливыми поросятами, которые радостно хрюкают при кормежке. Сделали из людей заповедник, да? Я дам им будущее, которого вы так отчаянно хотите их лишить. Пусть оно будет тяжелым, с потерями и болью, но это будет реальный мир. А не ваш счастливый мирок, где все сидят по жердочкам, довольные своим местом. Это не то, что нужно людям на самом деле. - Ты не понимаешь, куда ты пытаешься влезть. - И куда? - уже без всякого уважения спросил Даниэль. - Может быть, вы мне расскажете? Я хотя бы начну понимать вашу точку зрения. - Ты хочешь потрясти Союз своими открытиями и вывести его из стабильного состояния. А я хочу эту стабильность сохранить. Вот в чем причина. - В таком случае, договориться мы не сможем, - развел руками Даниэль. - Думаю, даже если бы я захотел, мы не смогли бы договориться с вашей упрямостью. Корабль стартует через месяц. Вы, конечно, можете запретить старт, но тогда постарайтесь объяснить это людям. - Будь уверен, я сделаю все, чтобы не допустить реализации твоих планов, - процедил генсек, тоже отбросив вежливость. - Даже если ради этого придется пожертвовать своими принципами. Или некоторыми людьми... Он отключился первым, оставив Уильямса в раздумьях. Раньше их противостояние было обычным соперничеством мнений, но теперь генсек перешел на другой уровень. Он заговорил о вещах, о которых прежде и речи не шло. Действительно ли это был страх перед неизвестными формами жизни, Даниэль не сумел понять за столь короткий разговор. Человечество долго фантазировало на тему иных цивилизаций и разумных существ в космосе, но даже когда колонизация достигла своего пика, ни на одной из планет не было обнаружено ничего подобного. Космос был пуст как в эфире, так и среди изученных звездных систем. Даже на планетах терранского типа не было никаких следов присутствия даже самого примитивного разума. Однако слова генерального секретаря Уильямс не пропустил мимо ушей. В конструкторском доке были повышены все уровни безопасности и подключены автоматические системы сигнализации. Вход на территорию дока стал возможен только по пропускам, и повсюду было установлено круглосуточное наблюдение. Эрнест даже начал упрекать Даниэля в мании преследования, но тот продолжал закручивать гайки в системе контроля. Ситуация усложнилась еще больше, когда на атолл начал прибывать экипаж. Последний цикл тренировок должен был проходить на самом «Центавре». И Даниэль боялся, что среди поступивших даже после всех проверок все равно могут оказаться люди Комитета. Размещением людей и организацией цикла тренировок и подготовки экипажа занимался Эрнест. Уильямс в это время летал с континента на континент, проверяя подготовку элементов для «Центавра», их качество и доставку. Попутно он успел дать несколько пресс-конференций и рассказать о планах и ожидаемых результатах журналистам, прибывшим даже с других миров Союза. - Тренировки идут лучше, чем ожидалось, - сообщил ему как-то Эрнест, когда Даниэль снова вернулся на атолл. - Я даже спрашивать не буду, как ты это сделал, но экипаж отличный. Люди, конечно, еще притираются друг к другу, но они уже сейчас вполне сносно смогут управиться с «Центавром». - Это хорошие новости, - кивнул Даниэль, залпом вливая в себ