Рейх выдержал первую схватку с Роем, но впал в стагнацию и консерватизм, высасывая из самого себя все, что можно, но обеспечивая фронт всем необходимым. Большая часть населения постепенно беднела, росли резервации и гетто, разница между богатыми и нищими увеличивалась с каждым годом. Уровень преступности в нижних секторах перенаселенных планет Рейха достиг невиданного размаха, и порой организованные преступные банды полностью контролировали нижние уровни, несмотря на все усилия властей. На все это верховная власть отвечала только еще большим усилением давления и повышением налогов, чтобы поддерживать экономику на прежнем уровне.
Попытки организации нового сопротивления провалились. Власти Рейха больше не были связаны ограничениями на применение силы. Любую угрозу собственному могуществу карательные полки подавляли быстро и беспощадно. Армия, опорная сила Рейха, когда-то его и создавшая, стала его главным оружием. Закаленные в боях с Роем солдаты с легкостью пресекали любые бунты и истребляли зачинавшиеся партизанские движения. И несмотря на то, что вспышки недовольства продолжали проявляться то на одной, то на другой планете, их подавляли прежде, чем те успевали вырасти во что-то большое и опасное.
И все же, люди остаются людьми даже в самой строгой системе. Нельзя всех объединить в единый механизм, превратить в шестеренки, притертые друг к другу, работающие без единой ошибки и сбоя. До тех пор, пока люди способны самостоятельно мыслить и сомневаться, все подобные начинания обречены на провал. Даже такое отточенное и совершенно оружие Рейха, как его войска - вымуштрованный и готовый ко всему рейхсштурм - может выйти за пределы предназначенной для него программы. Когда-то именно такая ошибка - неподчинение приказу и уставу - и создала Рейх. И теперь единственное существующее сопротивление тоталитарности правящих кругов Рейха существовало в самой армии. Командиры и офицеры, закаленные в горниле кровавой войны с Роем возвращались домой и понимали, что все, ради чего они сражались - разорение бедных и наживание богатых. Пока одни богатели на военных заказах, другие падали с голода у станков. Разочарование и обида за погибших впустую товарищей обычно и приводили людей к мысли о том, что Рейх стал не тем государством, которое они когда-то хотели видеть.
Попытка прямого восстания была бессмысленной и заранее обреченной на провал. А даже если бы и достигла хоть какого-то успеха, то разорвала бы страну на фронты еще одной гражданской войны. В условиях постоянного давления Роя это стало бы смертельной ошибкой для всех. Сопротивление ждало подходящий момент. Его ячейки существовали практически на каждом фронте, в каждой армии и дивизии, объединяя как рядовых, так и офицеров, и доходя до самых высших чинов. Участники этого движения занимались тем, что сами называли восстановлением справедливости. Немало продажных чиновников и разбогатевших промышленников нашли свою преждевременную смерть от заложенной бомбы или пули снайпера. Активисты сопротивления подрывали поезда с контрабандой и отстреливали наркодиллеров, громили мафиозные ячейки и уничтожали каналы перепродажи военных товаров. Вся их деятельность была направлена на уничтожение того бесформенного паразитирующего организма, что постепенно оплетал все властные структуры Рейха.
Главным их врагом оставалась даже не контрразведка, не менее мощная и организованная сила, направленная на защиту устоявшегося порядка вещей. Главной проблемой была жесткая и бескомпромиссная идеология Рейха, вбивавшаяся в головы людей с первых дней их жизни. Машина пропаганды, раскрученная во всю силу, кричавшая из репродукторов на улицах, с афиш театров, экранов кино и телевидения, в школах и университетах, военных академиях и тренировочных площадках, вбивала каждому хорошо подобранный набор формулировок и мотиваций. Детей с рождения превращали в будущих солдат и рабочих, выметая из их головы все лишнее, что могло помочь им осознать самих себя и выбрать свое место в этом мире. Служение Рейху, право умереть за будущее Рейха на полях сражений, вера в непоколебимость императора и его министров, незыблемость самого Рейха. Все это с рождения впитывали граждане каждой планеты.
И далеко не каждый мог понять, насколько сложен и глубок обман в этом мире. Нужно было личное потрясение. Собственными глазами увидеть то, что на самом деле скрывается за покрывалом ярких речей и бравурных маршей, агитационных плакатов и военных знамен.
Одрин хорошо помнил, как это произошло у него. Глупо, бесполезно и перерубив на корню его уже обещанную карьеру. Ничего более бессмысленного нельзя даже придумать, но именно тот день и решил его судьбу, отправив на Нокфолк и сведя его судьбу с полковником Нортоном, одним из лидеров ячейки сопротивления на этом направлении. Нортон дал Одрину шанс начать новую, настоящую жизнь, а не запрограммированную кем-то ранее.