– Ага, только сначала деньги с карточек потырил, – рассмеялся отец, становясь рядом со мной.
Я никогда не был героем, но сейчас на меня накатила такая злость, что мне хотелось броситься на эту драконью морду, в которой уже не осталось ничего человеческого.
– Не тебе решать, кто чего достоин, тварь! – зарычал я. – Думаешь, ты свободен?! Не обольщайся, нити твоей жизни по-прежнему в моих руках! Уйти из колыбели ещё не значит стать независимым! Тебе это не удалось, ты так и остался завистливой жадной тварью! – услышав нотки Хельги в своём выступлении, я осёкся и гнев схлынул. Меня вдруг затопило таким спокойствием, какого я никогда раньше не испытывал.
– Это тебе на память, – я кинул на шею дядюшке невидимый ошейник. – И помни, я слежу за тобой, а ошейник удержит тебя от опрометчивых поступков. Теперь, свободен!
– Что ты на него надел? – спросил отец после исчезновения Хтара.
– Ограничитель силы, таким неуравновешенным как он, сила вредна, они используют её неправильно.
– Как же мы раньше до этого не додумались?! – вздохнул отец, постепенно возвращая комнате прежний вид.
– Пап, а почему я не знал, что у тебя есть брат-близнец? И почему он обратился в дракона?
– Он мой кузен, родной брат Хельги Мирты, – махнул рукой отец, продолжая восстановительные работы. – Мы все драконы – древнейшая раса этого мира. А сходство – фамильная черта прямых потомков Хельги.
– Знаешь, если они были такие же бешеные, как Хтар, то я понимаю, почему она их убивала, – задумчиво пробормотал я, обнимая Мию.
– Я рад, что ты понял, Хельга не была кровожадной, как считают в колыбели. Мы это осознали, когда ушли, когда почувствовали, насколько опасна наша сила для мира.
– Я что, тоже стану жутким драконом?! – ужаснулся я.
– Это наша сущность, сын, – улыбнулся отец, – а уж каким быть, это тебе решать.
– И я смогу летать? – недоверчиво посмотрел на отца.
– Последний раз мы вставали на крыло во времена Хельги, судя по хроникам, а потом измельчали, наверное.
– Сдаётся мне, что ты специально устроил мне встречу с дядюшкой, – я с подозрением взглянул на отца, мама хитро улыбнулась, целуя его в щёку.
– Ну, наглядный пример всегда лучше долгих объяснений, – ухмыльнулся он, обнимая её. – Силу Хельги опять же проверили, теперь я могу не опасаться за окружающий мир.
– Не понял??
– Ты смог обуздать гнев Хельги, это самая разрушительная часть её наследия, не многим это по силам. Её дух выбрал правильного приемника.
– Отец, а кражу денег тоже ты устроил?
– Нет, это они сами, – уверил он. – Я только позволил им попасть в западню, иначе Хтар так и продолжал бы мелко пакостить, пока не натворил серьёзных бед.
– А взрывчатку с Мией тоже они передали?
– Нападения на тебя и взрывчатка, это интриги дельцов, желающих получить седьмой район. А я предупреждал тебя о готовящихся преступлениях.
– Значит, мой анонимный источник – ты?!
– Должен же я был хоть как-то помогать своему сыну, – улыбнулся отец. – Всех исполнителей уже нашли, а вот привлечь заказчиков вряд ли удастся, но мы с ними по-другому разберёмся, – в его глазах блеснул хищный огонёк. – Вовремя я вас забрал.
– Так! – я потёр руки. – Какое лучшее средство от стресса?
– Постель! – выпалили родители и смущённо переглянулись.
– Вообще-то, я подразумевал работу, но ваш вариант мне тоже нравится, – усмехнулся я, радуясь за родителей.
Я, с помощью Мии, опубликовал ряд интервью с выходцами из седьмого района. Потом мы поженились. Когда мы с женой закончили серию книг о моих героях, у нас уже было двое дракончиков, отличающихся самостоятельностью и исследовательским азартом. Девочку назвали Хельга, а мальчика, копию деда, Томасом. Мы осели на острове, выстроив себе отдельный дом, и выбирались разве что в Колыбель.
Мощь силы источника мы в полной мере ощутили через несколько сотен лет. Разразившийся экономический кризис заставил людей переезжать в поисках заработка и мегаполис со временем опустел, незыблемым остался только седьмой район.
Вот тогда армия мародёров ринулась грабить оставшихся жителей, но они лишь успели пересечь границу района, как их накрыла ударная волна, сметающая всё на своём пути.
Город – призрак обратился в прах, в небе неделю висело зарево и пыльное облако. Только в эпицентре взрыва размером как раз с седьмой район, жизнь не изменилась. По-прежнему на зелёных лужайках играли дети, фонтаны пускали радужные струи, но из-за пыльной завесы этого никто не увидел.
Армия оцепила опасную территорию и запретила въезд на многие годы. С тех пор это место считалось непригодным для жизни.