Судьба, однако, свела её с человеком, которого и симпатичным-то трудно было назвать.
Все без исключения студенты Ново-Йорка, вне зависимости от степени их одаренности и успехов, были обязаны определенное время заниматься общественно-полезным трудом. О’Хара было предписано выходить по четвергам на сельскохозяйственные работы, а по субботам – на строительные. О’Хара красила в какой-то сногсшибательный цвет длиннющую стену, когда познакомилась с Чарли Инкризом Девоном.
Клан Девонов являлся самым большим кланом в Мирах, хотя в Ново-Йорке девонитов жило не слишком-то много. У них была собственная станция-комплекс, свой Мир, и этот Мир представлял нечто среднее между монастырем и публичным домом.
Как и все прочие девониты, Чарли принадлежал к новобаптистской общине. С традиционными баптистами девонитов не связывало ничто – может, лишь обряд посвящения, при котором использовалась вода, был общим. Они и христианами-то себя не считали. Их баптистская церковь была унитарной, все девониты являлись принципиальными нудистами и поклонялись голому телу. Они разработали множество любопытнейших и разнообразнейших обрядов и ритуалов, таких, например, как посвящение юношей в мужчины. Правда, и в двадцать первом веке подобные обряды вызывали у некоторых туристов лишь недвусмысленные ухмылки. Девониты вступали в беспорядочные половые связи, их женщины постоянно ходили беременными, и все это никоим образом не противоречило заповедям, по которым они жили.
Чарли безусловно произвел на О’Хара впечатление: он был самым крупным мужчиной из всех, которых когда-либо видела Марианна. В свое время он добывал из астероида сталь и накачал себе целую гору мускулов, что не мешало ему, однако, двигаться с грацией барса. Серьезный и уравновешенный молодой человек, Чарли не отличался, впрочем, повышенным интеллектом. Как и другие девониты, он брил голову наголо и носил белую одежду. Как большинство из них, Чарли был почти фанатично религиозен, но удерживался на уровне этого «почти»: в ортодоксальные крайности не впадал.
О’Хара являла собой полную противоположность Чарли: ярко выраженный агностик, она интеллектуально возвышалась над своим окружением. От родителей она унаследовала маленький рост и мятежную натуру. Казалось, судьба послала Марианне Чарли в качестве идеального сексуального партнера, с кем стоило начать приобретать необходимый опыт, не осложняя при этом свою жизнь: шекспировские страсти в этом романе не проглядывались.
Неизвестно, расширяла ли Марианна кругозор, просмотрев пару-тройку допотопных фильмов с участием Клаудет Колбет («держите ушки на макушке»), но вышло как в кино – Марианна и Чарли мгновенно выделили друг друга из толпы, и это было очень сильное обоюдное влечение. А как только Чарли ввел Марианну в мир чувственных наслаждений и она познала оргазм, эти двое уже не могли существовать по одиночке, их притягивало, словно полюса магнита.
Правда, счастливая развязка романа даже не предполагалась. Чарли на роду было написано с двадцати трех лет «стругать» детей для клана девонитов – пока ему исполнился лишь двадцать один. В противном случае он противопоставлял себя законам клана. Без сомнения, О’Хара испытывала к Чарли нечто сродни страсти, но из этого никак не следовало, что Марианне надо срочно брить голову налысо, а потом всю оставшуюся жизнь штамповать Чарли Девону и его соплеменникам детенышей.
Конечно, О’Хара и Чарли не раз пытались объяснить свои точки зрения один другому и перетянуть на свою сторону собеседника. Чарли выслушивал доводы Марианны с тем уважением, с которым на кладбище приличные люди провожают знакомых в последний путь, – О’Хара не могла поколебать позицию девонита. В свою очередь, она воспринимала аргументы Чарли Девона куда менее сдержанно. Дважды сорвавшись, она крепко обидела Чарли и в конце концов решила попридержать язык. В конечном счете он уговорил её немного погостить на Девоне, и О’Хара согласилась, несмотря на то, что уже сама мысль о Мире, где разрешена одна-единственная религия, внушала Марианне стойкое отвращение. Другие соблазны Девона, впрочем, были не слаще. Похоже, поездка сулила Марианне мучения вроде тех, что Господь некогда наслал на жителей Содома и Гоморры за их прегрешения.
Глава 6
«Лестница Якова»
Все, наверное, помнят о событии, разыгравшемся 14 марта 2082 года. В этот день рухнула с неба знаменитая «Лестница Якова».
«Мир Христа» был создан как евангелистская организация с очень широким допуском в члены – вскоре «Мир Христа» стал насчитывать около ста миллионов человек. В 2018 году, когда верующие отмечали столетнюю годовщину со дня рождения основателя этого евангелистского движения, руководство «Мира Христа» заказало Мартину Мариетте Боингу «Лестницу Якова» – огромный роскошный орбитальный комплекс, на котором разместилась бы система, объединяющая функции храма, монастыря и отеля. Многие из паломников останавливались тут на неделю или на месяц, чтобы помолиться Господу, находясь в условиях невесомости – буквально между небом и землей. Две сотни набожных монахов молились и жили здесь постоянно, что вызывало к ним неослабевающий интерес со стороны ученых, занимающихся проблемами выживания человека в условиях невесомости; «Мир Христа», однако, не разрешал своим монахам подвергаться научному обследованию.
Экономии ради «Лестницу Якова» пустили кружить вокруг планеты на низкой околоземной орбите с перигеем около двухсот пятидесяти километров. Это и привело комплекс к гибели. Его электронный мозг мог корректировать орбиту спутника – на случай, если комплекс отклонится от заданной траектории и войдет в более плотные, чем допустимо, слои атмосферы. Станция вошла в такие слои, и 13 марта 2082 года соответствующая корректировка была произведена, но, к несчастью, – с грубой ошибкой. В результате вместо круговой орбиты комплекс перешел на эллиптическую и, естественно, опустился в атмосферу Земли ещё глубже. Он успел сделать ещё шестнадцать витков вокруг планеты, опускаясь все ниже и ниже, и сгорел, рухнув в Индийский океан.
Если бы падающий спутник продержался в воздухе ещё минуту, расплавленный храм врезался бы в Индийский полуостров и, вне всякого сомнения, унес бы с собой миллионы жизней. Полуостров не пострадал, и комментаторы из «MX» тотчас возблагодарили за это Господа. Они также заявили, что катастрофа – очередное предупреждение Всевышнего грешникам.
Евангелистская организация стала быстро распадаться. Суммы, которую «Мир Христа» получил за орбитальный комплекс по страховому полису, с лихвой хватило бы на создание новой «Лестницы к Богу», но второй комплекс так никогда и не был построен.
А потом настало четырнадцатое число, пятница, и, как обычно по пятницам, О’Хара направилась на прогулку в парк вместе с Джоном Ожелби.
Вообще-то калеки – страшная редкость в Мирах. Джон Ожелби был именно калекой, он и сам ощущал себя им, опирающийся на палки горбун, метрового роста существо с внешностью персонажа из мультика. Он прилетел в Миры потому, что уровень гравитации здесь был намного ниже, чем на Земле, и сочленения, при помощи которых Джон приводил в движение свои конечности, работая, не причиняли Ожелби такой боли, как на Земле. Имелась и вторая причина, чисто психологическая. Джон рассудил, что маленький Мир – все равно что маленький город: люди быстро привыкают к тебе и перестают пялиться.
В инженерно-проектной мастерской Джон сразу же пришелся ко двору – кому не нужен очень талантливый и вместе с тем пунктуальный работник? Джон попытался вскрыть глубинную тенденцию, согласно которой гений всегда обращает свое уродство, если таковое имеется, себе на пользу, выковывая как бы обоюдоострый меч, где одно из лезвий – обостренная восприимчивость, а второе – отточенный ум. Джону удавались злые и тонкие шаржи на кинозвезд и знаменитых политиков.
В чем он ошибался, так это в том, что Мир – мал. Даже когда вокруг тебя живет всего пара сотен тысяч человек, всегда отыщется один, который прежде тебя не встречал, – он-то и разинет рот, глядя на тебя. Джон научился не обижаться на людей, но совсем уж не реагировать на их изумленные взгляды и раскрытые рты – этому он научиться не мог.