— Чего-о-о?! — недоверчиво вгляделся в мертвеца командир стражи.
Всё ещё неуверенно, но уже с подозрением смахнул налипший на лоб, нос, щёки снег. Долго всматривался в синюшное, искажённое холодом лицо незнакомца. Потом, сильно потрясённый, стал проверять жив ли тот.
— Он ещё жив! Скорее! Это мой брат Луд! К лекарю его! — неистово заорал он, укутывая брата в свою накидку.
Стражи как могли быстро отнесли главу городской стражи к лучшему лекарю Атиса. Тот ужаснулся, едва осмотрев беднягу. Родственники несчастного уже толпились в гостиной.
— Как он, Крас? — спросил грузный, старый магистр, отец Луда.
— Извини, Паш, но он почти мертвец. Недолго ему осталось. Я уже много повидал за свою жизнь и после такого… — виновато покачал седой головой старый лекарь.
Крас бросил искренне печальный взгляд на родных несчастного. Спасти сына магистра, при всём желании, он не мог. И хотя за годы врачевания привык не только к болезни, но и смерти, этот случай слегка потревожил его равнодушное сердце.
— О нет! — вновь расплакалась мать, прикрывая искажённое душевной мукой за сына лицо платком. — Неужели его не спасти?
— Увы, холод почти убил его, — заверил их лекарь.
— Не холод, а тот, кто бросил его умирать! — зло возразил ему магистр.
Крас лишь печально кивнул и вернулся в комнату умирающего.
— Это тот шут-доходяга, который бросил ему вызов. Он из Экта. Закр да Агирэ, советник по закону, — вмешался в их разговор брат несчастного Мар.
— Кто? Этот сопляк да Агирэ! Почему я об этом узнаю только сейчас?! — грозно набросился на сына ищущий виноватого магистр.
— Он боялся, что ты запретишь схватку или постараешься всё решить миром. Они условились встретиться у «Трёх берёз». Он взял с собой семерых стражей, и я был уверен, что Луд накажет того доходягу, — пытался оправдаться командир стражи.
— Поэтому я и поставил его главой стражи. Всё для того, чтобы стражи уберегли его от глупостей! А теперь? Что теперь?! — страстный гнев магистра сменился печалью отчаяния. — Ты виноват в том, что не сообщил мне об этом! Теперь пойдёшь к «Трём берёзам» и даже в сам Экт и выяснишь что произошло. Я должен знать правду перед тем как что-то предпринять!
— Если в этом повинен один из да Агирэ, мы должны отомстить, — уверенно заявил другой сын магистра, советник по закону Норге да Огрос.
— Пока я глава нашей семьи и магистр этого города, лишь мне решать, как мы поступим, — не терпящим возражений тоном осадил его Паш. — Мар должен разузнать всё.
— Как скажешь отец, — кивнул Мар, уцепившись за возможность смягчить гнев отца и отомстить за смерть брата. — Я отправлюсь немедленно.
Ещё не успели закрыться за ним двери, как вышедший в гостиную лекарь известил семью о смерти Луда. Женщины плакали, мужчины старались их утешить. Но даже старый Паш не смог сдержать навернувшихся на его полные бессильной растерянности глаза слёз и спешно, желая скрыть свою слабость, выбежал вслед за Маром во двор.
Злая судьба рорских узников
Злая судьба рорских узников
Рор. Агрия. День четвёртый
Свет проник через маленькое, узкое, да к тому же перекрытое железными прутьями оконце и слегка осветил серые стены, крытый грязной соломой пол и скрючившихся на нём узников. После того как заскрипела ведущая в подземелье дверь, в соседних клетках стало шумно. Время кормить обречённых. Это не было проявлением великодушия или слабостью магистрата, лишь малая забота о тех, кто должен развлечь толпу. Их приговорили к смерти или увечью на городской площади и умереть с голоду они не смели. Однако, по приказу оскорблённого судьи, наёмнику Росу позволили и голодную смерть. Их клетку раздававший осуждённым словно скоту хлеб и воду слуга осчастливил краюхой хлеба и большой кружкой воды. Селянин, как и ещё несколько узников в соседних клетках, получил свой скудный завтрак, а тяжёлая железная дверь, что вела в подземелье, протяжно простонав давно не смазанными петлями, закрылась. Страж провернул ключ в замочной скважине и ушёл прочь вслед за слугой.
— Бери, бери, хватит на двоих, — после того как поел сам, протянул наёмнику кусок чёрствого хлеба и кружку с водой Унас.
— Благодарю. Признаться по чести, не хотелось драться из-за такого, — кивнул Рос, принимаясь за чужой завтрак.
— Драться?! — недоумённо посмотрел на него селянин.
— Да шучу. Что нам с тобой делить?! — горько усмехнулся простодушному Унасу наёмник. — Через несколько дней нам обоим руки будут рубить. Хотя тебе повезло больше, одна-то у тебя останется. А я бы предпочёл судьбу того потерянного на виселице, у меня-то и ног не будет. Смерть для меня теперь — спасение.