Выбрать главу

Дорога вывела еще к одному бесформенному строению. Трубы здесь тоже показывали, что основное находится под землей.

— Что это? — указала на здание Йеввл.

— Здесь плавят руду, о которой я вам говорил, — ответил Айон.

Выясни, что это за руда, —прошипела Бэннер.

Йеввл сделала попытку. Затрудненное общение до некоторой степени смягчало прямоту ее вопросов. Члены группы неприязненно смотрели на нее и на гида.

— Р–у-д–а, — ответил Айон. — Другого названия нет. Люди пользуются этим.

Да это же шиитское слово, —взорвалась Бэннер. И затем: — К чему такая морока? Обычно они употребляют англикские названия! Ну‑ка, пусть он опишет эту руду.

И опять Йеввл сделала очередную попытку. Айон захотел узнать, почему это ее так интересует. Хорошенько подумав, она объяснила, что, если люди из Дюкстона так высоко ценят эту руду и если случится, что руда попадет в ее родные места, им трудно будет организовать выплавку.

— Ну, она черная, обычно в виде порошка, — неохотно сказал Айон. — Из нее выплавляют что‑то вроде металла.

Возможно, цинковая обманка, —прошептала Бэннер на анг- лике. И, обращаясь к Йеввл: — Еще что‑нибудь.

Но Айон больше ничего не мог сказать. Туземцы выполняли только исходную работу, а дальше все строго засекречено Он знает только, что здесь сложная аппаратура, что внутренние помещения приспособлены для работы людей и что машины регулярно собирают отходы, потом их бросают в море, а конечный продукт остается здесь в опечатанных ящиках, и они, похоже, очень проч ные — возможно, даже свинцовые, потому что очень тяжелые.

Что‑то вроде пороха? Но кто теперь применяет порох? Если только для боеголовок… —Это труднопроизносимое слово прозву чало как вопль отчаяния. Должно быть, Бэннер говорила сквозь плотно сжатые губы: — Теперь последнее, Йеввл. Не знаю только, поймешь ли ты, дорогая…

— Что происходит? — прорычал Скогда.

— Ничего особенного, — поспешила ответить Йеввл. — Про* сто он рассказывал, что здесь производят. — Знай ее сын, что это фабрика разрушения, он бы совсем озверел!

— Ну нет, — возразил он. — Можешь дурачить кого‑нибудь другого, мать. Но я‑то тебя вижу насквозь. — Клыки у него выступили вперед, уши прижались плотно к голове, распростертые крылья дрогнули. — Ты ведь согласилась, что мы, твои единомышленники, имеем право знать, что происходит!

— Ну, в общем, похоже, здесь и правда творится что‑то неладное, не знаю, что именно, — ответила она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Кажется, мы выяснили все, что могли. Будем сохранять спокойствие, не покажем вида, что встревожены.

Айон отступил назад.

— Этот парень вроде собирается наброситься на меня, — сказал он. Голос и его поза выражали беспокойство. — Да и остальные, похоже, готовы к бою!

— Да нет же, они просто взволнованы всем увиденным! — настаивала Йеввл. Нехорошее предчувствие закралось ей в душу. Айон не верит им. Несомненно, ему кажется странным, что группа странствующих чужеземцев так настойчиво все выведывает…

— Возможно, — сказал он. — Но я всю свою жизнь служу людям…

«И стал предан им, как я предана Бэннер, — мысленно добавила Йеввл. — И ты наблюдал, как эти последние несколько лет они работали над чем‑то, что было жизненно важно для них. Они тебе этого не говорят, но ты это чувствуешь. И потому ты так осторожен теперь. И потому именно тебе они поручили опекать нас».

— Возможно, вы и не замышляете ничего дурного, — продолжал Айон. — Или, наоборот, шпионите с целью ограбить город. Или… уж не знаю, что еще. Пусть люди разберутся. — Опять появился бластер. — Прикажи своим стоять на месте, — распорядился Айон. — Я вызываю помощь. Если будете вести себя спокойно, если у вас и правда нет злых намерений — вам не причинят вреда.

— Что он имел в виду? — спросил Скогда.

Йеввл, Йеввл! —Голос Бэннер дрожал. — Делай, как он сказал, не возражай — это бесполезно. Доминик и я как‑нибудь выручим вас.

— У него появились кое–какие подозрения насчет нас, — сказала Йеввл своим. — Теперь он посылает за людьми, чтобы они задержали нас! — …У нее не хватило времени объяснить. Взревев, Скогда прыгнул. В этот момент мать прочла в его глазах изумление и упрек и мгновенно поняла, что нервы отказали ему…

И тут выстрелил бластер.

Бело–голубой огонь мог бы ослепить ее, но тело сына заслонило от нее пламя. Она увидела, как сын врезался в Айона, перед глазами заплясали два горящих тела, затем оба упали — но Скогда был теперь пустой оболочкой с огромной выжженной дырой внутри…

— Ээх–ооа! — закричала Йеввл и бросилась к нему. Айон пытался вылезти из‑под трупа. Левой рукой он поднес свисток ко рту.

— Помогите, помогите, — стонал он. Йеввл была уже на нем. Всадила нож и по тому, как осело его тело, почувствовала силу удара. Вытащила лезвие из раны и увидела, что кровь бьет струей.

Йиаи и Кузхинн трясли ее.

— Надо улетать, — говорили они. — Пойдем, пожалуйста, пойдем! — Зов Бэннер отрезвил ее, она перестала рыдать и сказала ровным голосом:

— Да, улетайте быстрее. У них есть орудия, которые могут подстрелить, — но сначала им придется найти исполнителе…

Убит Скогда. Сын Робренга и мой сын — Скогда, которого я носила и которого родила, которого отпустила в его первый полет, — и видела, как он смеялся и радовался, а потом он женился и подарил мне внуков. А теперь, в Дюкстоне, случилась эта беда. О–о! Знай же, Дюкстон, — я сожгу тебя дотла, я разбросаю по ветру прах твоих обитателей, я стану для тебя разящей молнией. Я здесь, убийцы. Выходите, и вы получите возмездие!

Уходи, Йеввл!— молила Бэннер. — Если останешься, ты погибнешь. Погибнешь ни за что. Я сама накажу их. Дай мне только дождаться часа. —Еще несколько слов — и ей удалось бы погасить слепую ярость, вызванную горем. Но вдруг…

Хван повернул главный выключатель. Система заработала. На дальнем краю континента ночь понемногу сменялась рассветом. На него в упор смотрело лицо Бэннер, за ней были белые стены.

— Прошу прощения, доктор Абрамс, — услышала она и вскользь подумала, что такое официальное обращение — в данном случае знак уважения и преданности. — Я знаю, вас нельзя беспокоить, когда вы на связи, но вы сами строго приказали…

— Что случилось? — сквозь слезы она не могла ясно разглядеть его лицо.

— Это по поводу вновь прибывших — вы приказали доложить немедленно, при любых обстоятельствах.

— Да, да!

— Так вот, поступило сообщение. Через полчаса приземлятся три подразделения космической милиции, на борту сам герцог, он требует вашей помощи. — И добавил с тревогой: — Надеюсь, я не сделал ничего дурного, ответив на его вопрос, что вы здесь?

— Ну конечно, я ведь не приказывала вам хранить это в тайне, — автоматически ответила Бэннер и подумала: «А как бы я могла приказать?»

Хван нахмурился:

— Что же все‑таки происходит? Чертовски непонятно!

— Услышите позднее.

В первый момент каждая клеточка в Бэннер, казалось, кричала, что нужно оставаться с Йеввл. И только мысль о Доминике противилась такому решению. А он так красочно описал ей, что будет, попадись она в лапы Кернкроссу, — с ней, а потом и с миллиардами живых существ. Йеввл, Йеввл, Йеввл — о, она лишь атом в этом сонме…

Сняв шлем, Бэннер поднялась на ноги. В ушах звучали слова Флэндри, что необходимо предусмотреть все возможные обстоятельства.

— Слушай, — сказала она Хвану. — У нас сложилась чрезвычайная ситуация. Сам понимаешь, адмирал явился не с визитом вежливости, а по личному поручению его светлости. Я должна отлучиться ненадолго — сейчас, немедленно, — нет, ни слова, не возражай. У меня нет времени. Скажи им, что я скоро вернусь. Его светлость поймет, в чем дело.