— Мы, ты и я, и все нашей породы, мы не можем встать на сторону ни одного из императоров–соперников, верно? Чему мы служим — это самой Империи. Чему мы подчиняемся — это приказам нашего начальства.
— Верно, — снова сказала она.
Ясно, ей все это не нравилось. Зная ее так, как он, Таргови на это и рассчитывал. Она не восстанет против восстания — это было бы бесполезным самоубийством, — но и ревностно служить ему не будет. Оказался бы сейчас на службе ее начальник, лейтенант- коммандер Мигель Гомес, Таргови подождал бы, пока он уйдет. Гомес был вполне достойным офицером, но слишком далеко заходил в обожании сэра Олафа Магнуссона. К счастью, коменданты обычно не несут ночные дежурства.
— Так вот, — сказал Таргови, — моя просьба касается возможных шпионов и подрывных элементов. Неважно, на кого они работают — на его величество Герхарта, или на мерсейцев, или еще на кого. Я подозреваю некую Во Лиа, только что прибывшую на корабле Шан Ю «Водный цветок» из Пас де ла Фронтера. Жуликоватая личность. Следя за ней, я стал подозревать, что этим дело не ограничивается. И раньше, чем ей представится возможность выполнить ту задачу, которая ее сюда привела — что бы это ни было, если это не просто добыча нескольких левых кредитов, — мне нужно посмотреть, что за ней есть — все, что записано.
Риху Ан махнула на терминал:
— Угощайся.
— М–м-м, тут не просто надо выбирать данные. Ты понимаешь, какое было сложное и неустойчивое положение в момент заявления сэра Олафа — а примерно тогда она и высадилась на Дедале. Можно воспользоваться вашим служебным компьютером?
Он снова приготовился к неприятностям. Просьба была против правил. Риху Ан вполне могла настоять на обращении к Гомесу, а тот мог бы начать задавать трудные вопросы. Но надежда Таргови на хаос снова оправдалась. Она легко согласилась, провела его во внутренний кабинет и оставила одного.
«Хо–хо», — подумал он в терранской манере, усаживаясь за клавиатуру.
Жизнь убедила его в том, что у каждой силы есть своя внутренняя слабость. Здесь был еще один тому пример. Если важные данные доступны любому, кто знает код доступа, то они доступны с любого терминала. Выход из этого затруднения был найден в том, чтобы сделать их доступными лишь с определенных устройств, которые можно было физически охранять — дополнительный уровень защиты. И вот он сквозь него проник. Теперь он может не только черпать сведения из базы данных, но и делать в ней записи.
В его тайное обучение входила, разумеется, и компьютерная техника. Изучение ее он продолжил самостоятельно. А многолетнее пилотирование слабо автоматизированного межпланетного корабля давало ему широкие возможности тренировки и импровизаций.
Его мощные короткие пальцы затанцевали по клавишам. Нужна была осторожность. Попытка сделать слишком много могла поднять тревогу, а он не знал точно, что было бы «слишком много». И потому введенная им информация была строго местного значения и лишь слегка фальсифицированной. Она сообщала, что он, Таргови, был задержан в момент прибытия в Аурейю с Имхотепа. Это было вполне понятно в связи с неразберихой и с тем, что о лояльности граждан приходилось в основном строить догадки. Расследование очистило от подозрений его и его спутников. Они были признаны безвредными, пусть и эксцентричными.
Как секретный агент он сообщил, что согласно произведенной им проверке Во Лиа не замешана ни в каком политически значимом неблаговидном деле — на случай, если кто‑то, может быть, сама Риху Ан, решит проверить. Факт, что этим агентом является он сам, остался секретной информацией.
Ничто из его стряпни не пошло в Центральную Базу Данных в Аурейе. Тамошние программы легко могли бы обнаружить вмешательство. Таргови удовлетворился тем, что модифицировал записи в Лулахе и добавил команду: «Коррективы: Внести». Откуда бы у дальнего поста могла быть слишком мощная система защиты?
Конечно, тот, кто решил бы справиться в самой Аурейе, получил бы иные сведения. Если бы после этого сравнили, что говорят два разных терминала, чья‑то шкура сильно запахла бы паленым.
Но этого Таргови не ожидал. В Аурейе, если официальные инстанции о нем еще иногда вспоминают, его считают мертвым. В Лулахе он никаких сомнений не породил. Гражданский чиновник, решивший его проверить, без сомнения обратится в общедоступные записи собственного города. Там будет сказано, что он простой торговец с Имхотепа. Если этот чиновник имеет доступ к записям патрульной службы. — против чего страховался Таргови, поскольку это вполне вероятно — они тоже ничего особо отличного не покажут… в Лулахе. И очень маловероятно, что это лицо вызовет вместо этого — или в дополнение к этому — Аурейю. Зачем? Шум насчет тигранина вне закона давно стих и хорошо забыт. И практически невозможно, чтобы запрашивающий мог прорваться через упрямое сопротивление, с которым давала доступ к своим файлам разведка.
Конечно, существовала вероятность, что такой чиновник окажется ультраперестраховщиком. Маленькая вероятность, но была. Если она реализуется, то остаток жизни Таргови будет коротким и неприятным. Это его не волновало. Риск придавал его жизни дополнительную пряность.
На выходе он нагнулся и шепнул в ухо Риху Ан:
— Ошибся я. Нам до Во Лиа дела нет. Она собирается чуть облегчить карманы местных жителей, но не так, чтобы они потом тебе жаловались. Мне придется последить кое за кем другим. А ты помни — я всего лишь торговец, которого каждый знает. Неплохо было бы, если бы ты объяснила своим, что я приходил с деловым предложением, которое ты должным образом отвергла.
— Так и будет, — ответила она столь же тихо.
Пока он сидел во внутреннем кабинете, она оставалась одна в приемной, будто продолжая с ним разговор. В секретной работе чем меньше даешь людям видеть, тем лучше.
— Пребудь в мире и изобилии, — попрощался Таргови. Ему нужно было заглянуть еще в одно место, но сначала он хотел позавтракать.
Глава 14
Со своего острова захарийцы экспортировали разнообразные пищевые продукты и высококачественные товары на весь Дедал. Держа деловые связи в своих руках, они имели торговые представительства во всех основных общинах. Здешнее занимало целое здание недалеко от берега. Оно надменно выделялось искусственным материалом, закругленными контурами и металлическими переливами цвета. Таргови пришлось встать перед сканером и попросить впустить, чтобы дверь открылась.
Вышедшая к нему женщина была на его взгляд красива, а на человеческий взгляд — соблазнительна. Среднего роста, с полными бедрами, но изящная, с несколько маленькой грудью, она двигалась так же грациозно, как он сам. Короткое белое платье обнажало сверкающе–оливковую безупречную кожу. С округлой головы стекали на плечи светло–каштановые пышные волосы. Высокие скулы, прямой нос, твердый подбородок, тонко вырезанные губы и брови дугой над золотисто–карими глазами, величина которых не скрадывалась складкой век, делали ее красавицей.
— Приветствую тебя, Минерва Захари! — произнес Таргови.
Она улыбнулась:
— Минерва отслужила свой срок и отправилась домой, — голос был певучим контральто. — Меня зовуг Пеле. Кто вы, что знаете ее?
— Прошу вашего прощения, донна.
— Поскольку даже представители нашей расы часто не могут нас различить, я вряд ли могу быть к вам в претензии.
Захарийцы всегда вежливы настолько, насколько требует случай — по их мнению.
Приглядевшись, Таргови заметил различие. Тонкие черты лица показывали, что Пеле заметно старше Минервы. Люди их породы старели медленно, но бессмертными не были. Она говорила с легким акцентом, заставляющим предположить, что у нее в доме в детстве англик не был основным языком — у островитян в повседневном быту использовались несколько других языков. И ходила она не в точности так, как ее предшественница.
— Ваше имя, прошу вас? — скорее потребовала она, нежели •просила.
— Таргови — с Имхотепа, что очевидно. Я — торговец, который уже много лет мотается между своей планетой и этой. На Дедале я часто ездил вдоль Разбойничьей реки. Меня тут отлично знают.