Таргови вспрыгнул на ограду посадочной площадки. Люк перед ним был закрыт. Таргови прикрыл глаза локтем и стал прорезать себе дорогу бластером. Вырывалось бело–голубое пламя, бушевал жар, кипел вокруг воздух, от искр затлел на нем мех. На легких кораблях такого типа защита в космосе представляла собой силовое поле. На земле никто атаки не ожидал.
Захарийцы направились в их сторону, но как‑то вяло. Храбрости бы им, мельком подумала Диана. Аксор с ревом и топотом помчался наперехват. Диана открыла заградительный огонь. Люди рассеялись, оставив одного раненого и два неподвижных тела.
На винтовке Дианы щелкнул боек — магазин опустел. Наверху бластер Таргови фыркнул и смолк — разрядились конденсаторы.
Аксор затопал по пандусу.
— Диана, слезай! — громыхнул он. — Вы оба, станьте за мной!
Они быстро повиновались. Аксор всей массой ударил в люк с
полурассеченными лазером запорами. С третьего удара люк отлетел.
Там ждали четверо мерсейцев. Судя по мундирам, это были солдаты, не умевшие управлять кораблем, который охраняли. Вместо того чтобы закрыть внутренний люк и рискнуть тем, что он тоже будет разбит, они приготовились к битве. Как и положено мерсей- цам.
Аксор бросился в атаку, навстречу лучам и пулям. Такую инерцию им было не остановить. Двое погибли под его копытами раньше, чем вздрогнул от его падения весь корпус корабля. Но уже влетели Таргови и Диана. Тигранин бросил нож. Звякнул по переборке выбитый пистолет. Тигранин и мерсеец свалились, сцепившись, и клыки Таргови нашли зеленое горло. Диана уклонилась от выстрела, подскочила и ударила своим клинком.
Таргови поднялся.
— Они послали за помощью, — вырвалось из капающих кровью челюстей. — Воины они никудышные, но больше десяти минут у нас не будет. Я разберусь, как поднять эту штуку, а ты закрой портал.
И он исчез.
С замком все оказалось просто — он был примерно такой, как на «Лунном кузнечике». Загерметизировав корабль, она по скользкой палубе подошла к Аксору. Он лежал, тяжело дыша. На чешуе остались черные следы огня. Из ран выступила кровь — не такая, как у нее, и не такая, как у мерсейцев, но все это была кровь — вода, железо, жизнь…
— Как тебя сильно ранили, — шепнула она с горечью. — Чем тебе помочь?
Он поднял голову:
— Ты невредима, дитя мое?
— Да, в меня не попали, но ты, милый, ты…
Его губы растянулись в улыбке, которая кого‑нибудь другого могла бы испугать.
— Нечего бояться. Некоторое неудобство, я даже мог бы сказать — боль, но нет серьезных повреждений. У этой оболочки впереди еще много странствий. Хвала Господу и благодарность святым из воинов.
Его голова склонилась. Устало и грустно он закончил:
— Теперь позволь мне помолиться за души павших.
Диана ощутила под ногами дрожь. Таргови включил двигатели.
Военные самолеты взмыли над холмами и горами. Таргови не пытался войти в огневой контакт. Вместо этого он резко набрал высоту. Свистнули ракеты, но он уже знал, как включить поле дефлектора.
И корабль вышел в космос. Под ним вращалась планета, прекрасная и огромная, сверкающая океанами, украшенная самоцветами континентов, укрытая вертящимся облачным занавесом. Таргови снова увидел звезды.
Но лишь секунду он мог наслаждаться зрелищем. Управляя кораблем в одиночку, он не имел даже ничтожнейшего шанса выдержать атаку любого корабля флота.
— Диана, — сказал он в интерком, — ты не поднимешься на мостик?
И целиком переключился на пилотирование. Дать инструкцию автопилоту он не мог, а предназначенное для мерсейцев ручное управление оказалось неудобным, навигационные приборы были незнакомы. Приходилось вести корабль на глаз и на ощупь. Ему хотя бы удалось установить внутреннюю гравитацию порядка одного g .Иначе его друзья болтались бы внутри, как кости в стаканчике.
Ну что ж, раз удалось уйти с космодрома, то уже хорошо — если за ними нет погони.
Девушка вошла и села в кресло второго пилота.
— Я хочу посадить корабль в порту Аурейи, — сказал ей Таргови. — Захарийцы наверняка вызывают его на всех частотах, требуя, чтобы флот разнес нас на клочки еще в небе, и наверняка найдутся офицеры, которые с радостью это сделают. Увести нас в гипердрайв у меня умения не хватит. Ты — единственный человек на борту. Что ты посоветуешь?
Диана задумалась, подперев рукой измазанную копотью щеку — растрепанные волосы, пропотевшая одежда, измятая и запачканная. Глядя на нее, ощущая ее аромат, зная ее, Таргови захотелось хоть ненадолго стать мужчиной ее вида.
— Ты сможешь послать мощную аудиовизуальную передачу, чтобы пробилась через помехи стандартной полосы частот? — спросила Диана.
Таргови посмотрел на пульт:
— Думаю, что смогу.
— Сделай.
Она прикрыла глаза и откинулась в кресле.
Но когда он был готов, к Диане снова вернулись силы. Обращаясь к появившемуся на экране компьютерному изображению лица, она сказала:
— Сообщение для коменданта генерала Чезаре Гатго. Это не розыгрыш, а информация первостепенной важности. Если она не будет передана ему немедленно, появится столько военных трибуналов, что из‑под них травы не будет видно. Тот факт, что я нахожусь на корабле, который вы вскоре идентифицируете как мерсейский, должен разрешить сомнения даже последнего тупицы. Генералу понадобится код для опознания. Сообщите ему, что Диана Кроуфезер возвращается домой.
Глава 21
В раздобытой Таргови базе данных содержалась информация, оказавшаяся бесценной в борьбе Флота против мятежа. Кое‑что очень пригодилось впоследствии терранской разведке и контрразведке — до тех пор, пока мерсейцы не внесли необходимых изменений в планы и организацию — работа, которая заняла много времени и не оставляла мерсейцам сил для внешней подрывной деятельности. Часть записей касалась сэра Олафа Магнуссона. Исходя из своего прежнего опыта и знаний, Флэндри потом восстановил всю историю — гипотетически, но с высокой степенью вероятности.
Под властью загнивающей и коррумпированной Империи жил один человек, жесткий и прямой. Намерения императора Георги — оса были добрыми, но он давно уже находился при смерти, а тем временем к власти прорывались фавориты кронпринца. Когда трон унаследовал Джосип, чиновники почти не давали себе труда скрывать злоупотребления, и один за другим спокойно учиняли зверство за зверством в доверенных их попечению мирах, наполняя свои карманы. И Эрик Магнуссон, капитан космоса и торговец с Кракена, проклял в сердце своем присягу, принесенную предавшей его Империи.
Как‑то кто‑то из случайно встреченных им мерсейцев почувствовал его недовольство и сообщил об этом тем, кому это могло быть интересно. При следующем визите на их планету Эрика встречали с баронскими почестями. Должным образом была организована его встреча с великим властителем — не ройдхуном, который был более полубог, чем правитель, но с главой Великого Совета — хозяином повседневной жизни огромного царства — насколько это вообще доступно отдельной личности.
Это был Брехдан Железный Рок, Рука ваха Инвори — выдающаяся личность, чья душа во многом была сестрой души капитана Магнуссона. Он хорошо знал, на каких струнах сыграть. Были люди по расе и мерсейцы по духу, как были и мерсейцы по расе и терране по сути — тех и тех было ничтожное меньшинство, но очень значимое во многих смыслах. Брехдан бил точно в цель. Почему должен Кракен платить дань Империи, обогащающей ростовщиков, разрушающей торговлю и плюющей на оборону? Закон ройдхуна суров, но справедлив. Под этим законом мужчины могут снова стать мужчинами. Две цивилизации, объединившись, не будут больше привязаны к этой горсточке звезд на окраине Галактики — они овладеют всем космосом!
Эрик Магнуссон был обращен. Может быть, это подтвердил Айхарайх — телепат.
Этот человек должен был понять, как мал его шанс получить важный пост. Он мог завербовать еще нескольких, он мог время от времени передавать сообщение или быть агентом, но главное — он был резервистом, безмолвным хранителем пламени. Дома же он никогда не заявлял открыто о своей любви к Мерсейе.