— Agents provocateurs, — подсказал Флэндри. — Или, проще говоря, подстрекатели. Назови как хочешь. Мне все равно.
Ростовский нахмурился:
— Так-то так, до только что начнут делать их боссы?
Мартин Лагард был маленьким чопорным человечком, из тех, что сидят в огромных чопорных офисах. В его англике оставило след детство, проведенное на Афине. Когда он говорил, козлиная бородка и кончик его носа мелко подрагивали. Он носил мундир хоть и из дорогой ткани, но старомодного покроя и, кажется, не желал ничего предпринимать по поводу своей довольно обширной лысины.
Поглядывая через стол на Флэндри, который удобно расположился напротив с сигаретой в зубах, имперский резидент произнес своим скрипучим голосом:
— Я рад познакомиться с вами, капитан Вейлинг, однако природа вашего задания по-прежнему остается для меня загадкой. Никто не удосужился поставить меня в известность о вашем прибытии. — Кажется, он был обижен.
Надо к нему подольститься. Флэндри часто приходилось встречать такого рода администраторов, честных, но педантичных, озабоченных карьерой и самовозвеличиванием. Новаторы или философы, вроде Чандербана Десаи, не уживались на этих должностях. Испытывая ревность коллег, они либо поднимались выше, либо терпели сокрушительное поражение. Лагард избрал путь беспроигрышного и методичного приближения к пенсии.
Он был суховат, но не глуп, этот одушевленный винтик Империи. Разве может целая планета, населенная непохожими друг на друга варварами, полностью управляться с Терры? Да и нужно ли это кому-нибудь? Лагард сидел здесь для того, чтобы помогать имперским коммерсантам в их делах и проблемах; просматривать непрерывный поток информации о планете, придавать ей приемлемый вид и закладывать в ненасытную базу данных Империи; собирать с туземцев скромную дань и делать положенные взносы в совет Согласия; давать советы местным вождям и посылать пехотинцев для проверки их исполнения только в самых крайних случаях; разговаривать от имени местных жителей со всеми представителями Короны, делать свой маленький бизнес.
Он неплохо со всем этим справлялся. И не его вина в том, что он никак не мог изгнать демонов, которые грозили захватить планету.
— Да, сэр, они не любят сообщать заранее. Ужасные манеры, но ведь это политика, так ведь? — Флэндри кивнул в сторону своих верительных грамот, лежавших на столе. — Боюсь, я также не смогу быть до конца откровенным. Скажем так: специальная поездка с целью инспекции.
Лагард пристально посмотрел на гостя. Флэндри знал, что думает резидент: «Неужели этот нахал и в самом деле кадровый офицер разведки? Нет, должно быть, какой-нибудь пижон со связями, которому дают формальные задания, чтобы побыстрей сделать адмиралом».
— Постараюсь помочь по мере возможности, капитан.
— Отлично. Я так и думал. Ничего, если я отниму у вас еще пару минут? Хочу изложить, как мне видится ситуация в целом.
Если ошибусь — поправьте. Можете добавить что-нибудь от себя. Сами понимаете: ясное понимание проблемы — это не так-то просто. А тут еще такие расстояния. Пока долетишь, все уже сто раз изменится, n'est-ce pas[18]?
— Прошу вас, — покорно ответил Лагард.
Флэндри сунул сигарету в пепельницу, перекинул ногу за ногу и сцепил пальцы. Сила тяжести Диомеды ничем не компенсировалась. Он расслабленно осел в кресле, словно уже устал от перегрузки. (В действительности Доминик делал ежедневную гимнастику при двух g. Таким образом он сокращал нудное время, отведенное для физических упражнений.)
— Заговорщики не спят, — сказал он. — Враги только и ждут, как бы воспользоваться беспорядком, оставленным недавними пертурбациями. Врагов много: мерсейцы, ифриане, варвары, внутренние противники, которые хотят свергнуть его величество. Так? Вы получили сведения, что некоторые смутьяны работают здесь. Раздувают пламя недовольства и всякое такое. Как им удалось проскочить через вашу службу безопасности?
— Не мою службу безопасности, капитан, — поправил Лагард. — Я ведь на этом посту меньше пяти лет. Когда я начинал, система слежения находилась в плачевном состоянии. Вся Империя тогда была в плачевном состоянии. Пришлось срочно заделывать дыры. Кроме того, наша гражданская война сильно увеличивала недовольство, особенно среди Великой Стаи Ланнаха. Война мешала межпланетной торговле. Дело в том, что мигрирующие сообщества попали в большую зависимость от привозных товаров, чем оседлые племена, такие, например, как Драк'хо, которое имеет собственную промышленность и может производить ряд предметов самостоятельно. Но вы должны понимать, что новому человеку нужно время, чтобы освоиться на незнакомой планете и выработать программу действий.
— О, конечно, — кивнул Флэндри. — Поначалу вы не поняли необходимости прощупывать прибывающих на планету. Вы скорее были рады всякому гостю. Пришельцы могли помочь наладить торговлю. Вполне естественно. Здесь нет ошибки. Наконец стала появляться тревожная информация. Оказалось, что далеко не всякий приезжий отправляется в глушь с благими намерениями. Правильно?
Вы попросили разведку провести расследование. На это нужно время. Мы тоже не можем, впервые появившись на планете, немедленно выдать результат. Судя по моим записям, вы обращались в управление сектора. Терра получала только регулярные отчеты.
— Конечно, — ответил Лагард. — На то, чтобы связаться с Террой, ушло бы еще несколько месяцев.
— Правильно, правильно, — успокоил его Флэндри. — Никто не критикует ваши действия, сэр. Просто мы, в Центре, любим держать все под контролем. Вот почему я здесь: выяснить детали, не вошедшие в официальный отчет (который, кстати, был более чем краток). Иными словами, начальству не терпится узнать, как протекает операция.
Лагард лишь пожал плечами.
— Ладно, — продолжил Флэндри. — В рапорте сказано, что на планету прибыла группа наших специалистов под командованием Бруно Маспеса. Они открыли свою лавочку в Четверговой Площадке, допрашивали свидетелей, собирали информацию, засылали агентов к туземцам — рутинная работа разведки. Как долго они здесь жили?
— Около шести месяцев.
— Вы часто с ними встречались?
— Нет. Они постоянно были заняты. Часто покидали город, а иногда — и нашу систему. Их сотрудники то появлялись, то исчезали. Даже те, кто были моими гостями… — Лагард остановился. — Простите, капитан, но я дал подписку о неразглашении секретной информации. Все мои домашние дали подписку. Нам запрещено касаться в разговорах некоторых тем. Ваши полномочия не дают вам право на эти сведения.
Ага. Флэндри насторожился, но его мускулы по-прежнему оставались расслаблены.
— Да-да, понимаю. Вам тут приказали не распространяться о некоторых подробностях… Ну, скажем, высматривать какого-нибудь инопланетянина со странными способностями, — вы только посмотрите на его лицо; опять попал, — и не болтать об этом. Не бойтесь. Я не стану выпытывать. По существу, они обнаружили, что подстрекали к восстанию и обеспечивали техническую сторону дела отнюдь не союзники ифриан. Это были люди с Денницы.
— Я тоже об этом слышал, — ответил Лагард.
— А… в то время вам не приходилось принимать у себя денницианского ученого?
— Приходилось. Но очень скоро и она, и ее сотрудники уехали к Аханскому морю, несмотря на мои предупреждения. Позднее выяснилось, что они были подрывными элементами. — Лагард вздохнул: — Жаль. Она была замечательной, яркой личностью.
— Что с ней стало?
— Поймали. Наверно, ее до сих пор держат в заключении.
— Здесь?
— Вряд ли. Маспес и его люди уехали несколько недель назад. Зачем им ее оставлять?
«Что бы я стал делать, если б они все еще были здесь? — мельком подумал Флэндри. — Впрочем, я сумел бы разыграть и такую партию».