Шагая твердо и широко, Дэн вошел в палату, схватил и крепко прижал к себе Еву, лежавшую в постели, и влепил ей сочный поцелуй.
— Дэн! — вскрикнула она. — Я не ждала…
— И я тоже, — ответил он и расхохотался. — Я даже надеяться не мог, что дела пойдут так быстро и так хорошо. — В палату заглянуло полуденное солнце. — Но они пошли, и все кончено, и с этой минуты, родная, я полностью и навеки твой.
— Что… что… Дэн, отпусти меня! Я тоже люблю тебя, но ты меня задушишь.
— Прости. — Он выпустил ее, осторожно уложил на постель и снова поцеловал с бесконечной нежностью. Потом уселся на стул и взял ее руку.
— Что случилось? — требовала Ева. — Говорите, Дэниел Коффин, или, клянусь небом, я собственными руками вытрясу из вас правду. — Ева одновременно плакала и смеялась.
Дэн поглядел на дверь, убедился, что плотно закрыл ее, входя, и понизил голос:
— Мы подписали контракт, Ева. Том де Смет вызвал своего адвоката, как только мы вернулись пару часов назад, и мы подписали контракт: Кузница берется выполнить работу для общины Мунданс. А ты знаешь, Том своего слова никогда не нарушает. Это одна из причин, по которым я охотился именно за ним.
— Значит, тебе все-таки удалось убедить его? — поразилась Ева.
— Думаю, ты можешь назвать это убеждением. Я… Ладно, помнишь, я тебе когда-то сообщил по секрету, что я и мои ребята занялись исследованиями в глухих местах Верхней Америки и что мы там кой-какую геологическую разведку ведем?
— Да. И я еще никак не могла понять, к чему такая спешка. — Ева не обвиняла его, но и не извиняла. Было видно, что сейчас она просто спрашивает его о причинах непонятных ей действий, а прощать ей нечего. — Я все время говорила тебе, что минералы подождут, да и неприятности с экологией не требуют неотложных мер.
— А вот получение контракта их требовало. — Дэн опустил глаза, и его свободная рука сжалась в кулак. — И мне приходилось бросать тебя тут одну, зная, как тебе это тяжело, но не осмеливаясь сказать правду даже тебе.
Ева потянулась к нему, чтобы снова коснуться его губ. Когда же он смог продолжать, то сказал:
— Понимаешь, машин и инженеров тут не хватает. Кузница сама располагает не таким уж большим количеством и того и другого. В любое время мог появиться кто-то со своим проектом, который сделал бы эти ресурсы недоступными для нас на многие годы. А если бы хоть одно слово о том, что мы — понизовщики — думаем о таком деле, просочилось наружу, то наверняка сейчас же нашелся бы кто-то, кто сначала связал бы Кузницу контрактом, а уж потом стал бы размышлять о деталях проекта. И не потому, что хотел бы нас раздавить или еще что, но потому, что прибыль получить здесь можно куда большую, нежели у нас.
Разумеется, большой беды не было бы, если б ты, скажем, под наркозом сболтнула, что мы ведем понемножку геологическую разведку. Конечно, в Анкере забеспокоились бы. Но вообще-то, какого черта, мало ли народа роется в земле, только не в таких отдаленных местах? Но совсем другое дело — наша истинная цель.
— Понятно, понятно! И ты добился успеха! Ты просто чудо, Дэн!
— Если верить Тому де Смету, то я — подонок. — Он широко ухмыльнулся: — Потом, когда мы все обговорили, он сказал, что я чертовски славный подонок и что он гордится правом считать меня своим другом. И мы сегодня же вечерком должны смотаться куда-нибудь и напиться до чертиков.
Глаза Евы потемнели от удивления.
— Что ты хочешь этим сказать, Дэн? Сначала ты говоришь о геологической разведке, но, по-видимому, своей жилы ты так и не нашел. Потом ты говоришь о заключенном контракте, за которым ты так долго охотился. Разве ты не убедил Тома подписать его?
Дэн покачал головой:
— Нет. Я пытался много раз, говорил целыми лунниками, но он не соглашался ни в какую. Правда, мне стало казаться, что внутренне он был бы рад помочь нам, но его глупая социальноэкономическая совесть требовала, чтобы он придерживался диктата определенной экономической тебрии. В конце концов я сказал ему, что сам, похоже, зациклился на одной мысли, стал занудой и готов заткнуть свой фонтан и отправиться с ним на рыбалку.
— И? — Этот союз в ее устах звучал как признание в любви.
— Это секрет, который ты и я унесем с собой в могилу. Обещаешь? Ладно, твой кивок значит больше, чем клятва большинства людей.
Я привел Тома к коренному месторождению золота, которое я нашел на его собственной земле. Я объяснил, что мне, как и ему, отвратительна даже сама мысль о том, что произойдет с этой дивной природой, когда начнется золотая лихорадка. Не говоря уж о том, что случится с их денежной системой или с рабочими руками, которые будут отвлечены от производства всяких полезных вещей. Но у меня есть долг перед своей общиной, сказал я, и перед друзьями, которые просили меня быть их представителем. Я предложил ему свое молчание, а также молчание моих геологов — а я их отбирал очень тщательно — в обмен на контракт с нами. Мы можем включить в него пункт, что если мы проболтаемся, то он вправе расторгнуть этот контракт. Соглашайся или нет, дело твое, сказал я. Добрая сделка — не грабеж.