Дэн смачно затянулся из трубки, а потом продолжил:
— Я никогда не держу своего мнения в тайне. Теория гласит, что Т-машина может доставить тебя в любую точку пространства-времени — что означает передвижение в пространстве и во времени. «Эмиссар» последовал за чужим кораблем, который воспользовался Воротами в этой системе, проходя между двумя пунктами, о каждом из которых мы ничего не знали. Я прикинул, что экипаж и владельцы корабля будут к нам дружелюбны. А с чего бы, собственно, нет? В лучшем случае они способны помочь «Эмиссару» возвратиться домой после того, как экспедиция завершит свою миссию. Ну а тогда почему бы не отослать наш корабль домой поближе к той дате, когда он отправился отсюда?
— Я слыхала ваши аргументы, — возразила Хэнкок, — но уже после того, как вы начали свою агитацию. Если вы считали, что столь важный вариант возможен, нужно было подать заранее рапорт в соответствующее бюро.
Бродерсен пожал плечами:
— Зачем, собственно говоря? Идея не показалась мне уникальной. К тому же я — только простой гражданин.
Хэнкок пристально поглядела на него:
— Самый богатый человек на Деметре не может считать себя только простым гражданином.
— Рядом с богачами на Земле я — простая картофелина. — Если сравнивать с такими, как клан Руэда в Перу, с которым вы связаны деловыми и семейными узами. Нет, вас нельзя назвать простым гражданином.
Хэнкок все еще глядела на него. Не препятствуя ей, Бродерсен откинулся назад, ощущая рукой тепло трубки и разрешая ей рассматривать себя. Рослый мужчина, ста восьмидесяти восьми сантиметров роста, крепкий и широкий в плечах и груди, он за последние годы набрал вес и казался теперь коренастым. Крупную голову можно было отнести к мезоцефальному типу. Квадратное лицо, тяжелая челюсть, выдающийся римский нос, широко посаженные серые глаза, скошенные наружу, с лучиками, разбегавшимися от уголков; бронзовая от загара кожа с неглубокими еще морщинами. Как было принято на Деметре, он дочиста брился и подстригал волосы над ушами, прямые и черные, с белой ниткой, доставшиеся от прабабушки. На эту встречу, как и всегда, Бродерсен явился в обычной колониальной одежде: болеро из кожи орозавра поверх свободной блузы, мешковатые брюки, заправленные в мягкие полусапоги, широкий пояс, на котором помещались разнообразные небольшие инструменты и нож.
— Тем не менее, — проговорил Бродерсен самым дружелюбным тоном, — просто не представляю себе, какой именно закон я мог поломать или хотя бы помять так, чтобы его нельзя было починить.
— Не будьте слишком уверенным в этом, — остерегла его Хэнкок.
— Хм? Быть может, лучше пробежать всю историю с самого начала, чтобы вы могли указать мне место, где я нарушил закон? Словом, расслабьтесь и слушайте.
Прежде чем продолжить, Бродерсен вздохнул:
— Я решил — и говорил об этом различным людям, — что «Эмиссар» может вернуться назад раньше срока. И многие прислушивались ко мне. Действительно, как вы догадались, я оплатил создание робонаблюдателя, которого Фонд послал исследовать Т-машину. Но эта научная работа полностью соответствовала всем правилам, и я сам хотел бы получить удовлетворительное объяснение причин, по которым у нас потребовали вывести аппарат на столь далекую орбиту.
Пожалуйста, потерпите, дайте мне еще минутку. — Веки его дрогнули, словно бы пряча повелительную нотку в голосе. — Космические правила не требуют подробных объяснений всех планов. Ну что плохого в том, что наш телескоп поглядывал в сторону «Эмиссара»? Вы обвиняете меня в обмане? Адово пламя, Аури, это же просто обходной путь!