Джоэль обратила свое внимание к бетанам.
— Есть ли сомнения в том, что ваши люди помогут нам? — спросила она.
— Они были, — откровенно отвечала самка. — Ты принесла ужасную новость. Мы надеялись узнать от вас, как стать такими, какими мы должны стать. Сегодня же многие боятся того, что мы — наши потомки, вся наша раса, — научимся от вас предательству, угнетению, насилию, поскольку вы говорите об этом как о привычных вещах. Некоторые из нас подвергли бы вас карантину.
— Но разве ваш вид идеален? — отвечала Джоэль, защищаясь.
— Конечно, нет. Ты знаешь нашу болезнь, ту сухость, которую она создает. Все дело в том, что принесет предлагаемая вами вода: исцеление или смерть?
— Мы можем предложить большее — не только свое участие.
— Да, схему ваших путей. Они поддерживают на плаву ваше дело, тем не менее… — вдова распростерла руки, словно желая обнять. — Но этот день показал нам троим, сколь возвышенной бывает ваша порода. И разве не следует нам помочь ее процветанию, насколько это возможно. Поэтому я спрошу у Совета.
Наступившее спокойствие удивило Джоэль.
Несколько минут спустя семейство тихо распрощалось и отбыло. Они бы подвезли землян, но женщины предпочли пройтись.
Оставив голотезис, Джоэль не ощутила более депрессии. Да, теперь разум ее не мог достичь хотя бы части только что оставленных способностей, но ничто не требовало этого! Усиленный разум только отвергал то, что начинало формироваться внутри ее.
…Солнце едва шевельнулось. Иссиня-черная грозовая стена, исписанная рунами молний, бросала с запада вперед облака, несомые пронизывающим быстрым ветром; приближалась новая гроза. Впрочем, она придет, уже когда женщины окажутся в лагере.
Тем временем можно было подышать свежим воздухом. Живой ландшафт волнами бежал перед ними.
Кейтлин взяла Джоэль за руку, и лицо девушки и ее поведение выражали смертельную озабоченность, почти не выдавая того, что большая часть ее существа находилась где-то вдали.
— А теперь плачь, — сказала она.
— Что? — не поняла Джоэль.
— Я часто видела, что ты стараешься сдерживать слезы. Твоя машина дает тебе силы. Но почему же не расслабиться? Знаешь, я пролила достаточно слез.
— Ты другая.
— В самом ли деле, а в сердце? «Хотелось бы знать», — подумала Джоэль.
— Я еще не видела, чтобы ты горевала ради самого горя, — продолжила Кейтлин. — И сегодняшний день дал мне драгоценный знак: ты еще можешь любить.
— Ну… я… — Джоэль глотнула. — Это была родня Фиделио, они не люди.
— Ну и что же? Они разумны. Они стремятся к твоей дружбе; отдай ее, получи обратно и оживай.
«О проклятая, я не хочу реветь! Я…»
— Наши расы будут входить во все более близкий и близкий контакт, — задумчиво проговорила Кейтлин. — Земле потребуется нечто вроде посла на этой планете, на эту роль самым лучшим образом подходит глава научной миссии. Скажи, кто может обладать квалификацией равной твоей?
— Если бетане примут нас…
— Примут, не сомневайся, — проговорила Кейтлин. «Какое безмолвное знание обосновывало ее уверенность?» — Не потому, что они считают необходимым изучить нашу жизнь. Наверно, она действительно интересна; но едва ли предоставит им сразу единственное и простое лекарство, которого они ждут. Простых средств не бывает, так!
— Но, возглавив новые расы, мы можем повести их и… звездные миры остаются открытыми. Иные не показали бы нам обратный путь через все Ворота, которые мы прошли в нашем поиске, если бы не считали стоящими доверия и человечество и бетан. Пусть они остаются на своем рубеже, но в других местах…
Голос Кейтлин умолк, она сбилась с шага и на мгновение остановилась, подняв глаза к небу: кривой рот, крючья пальцев, словно пытаясь остановить ветер. Джоэль могла прочитать ее мысли. «Мы должны оставить их самим себе и никогда более не пытаться встретиться с ними».
Махнув рукой, чтобы осадить боль, Кейтлин пошла дальше и продолжила разговор уже с некоторым энтузиазмом:
— Танцоры Дану, Учителя Пандоры, Оракул пульсара и посещающие его гости извне. Навигаторы корабля, который мы видели у центра галактики. Их много больше! Джоэль, я могу только позавидовать тебе! Какие приключения ума и духа могут сделаться твоими… а они будут твоими, даже Иные достигают высот духа во время своих скитаний. Чего же еще можно просить? И еще — эти двое, которых мы встретили — дети человечества — пусть не от крови твоей, но они твои потомки — более глубоким образом.
«Возможно, и так, быть может, она и права, здесь на Бете меня ждут вызов, привязанность и внутренний покой».