— Ты меня помнишь?
— Что случилось с твоей бородой? — Забыв про свою, он полез пальцем в нос и вытер его об штанину.
— О, я забыл её дома.
Его глаза расширились, но он промолчал.
— Чем ты занимался последние два года?
— Просто ждал. Следил за происходящим.
— Следил, чтобы не появился дядя Дэйв?
— Ну да.
— Не против, если я задам пару вопросов?
Он зашаркал ногами.
— Думаю, нет.
— В этот раз ты был рядом, когда вернулся прот?
Гарри ощупал виниловые ручки своего кресла.
— Кто такой прот?
— Забудь. Ты видел, как Роб исчез на прошлой неделе?
— Неа.
— Что случилось?
Снова нахмурился.
— Я не знаю.
Казалось, у него заложен нос от простуды.
— Он кого-то купал.
— И исчез без предупреждения?
— Думаю да.
— Не знаешь, куда он пропал?
Гарри осмотрел комнату.
— Нет, — сказал он, хотя это прозвучало как «нэ».
— Ну ладно. Я не спрашивал, знаешь ли ты кого-нибудь, кто живёт вместе с тобой и Робом?
Он пожал плечами.
— Не помню.
— Что, правда, не помнишь?
— Нет.
— А как же Пол?
— Мм?
— Никогда его не встречал?
Он поиграл с пуговицами на рубашке.
— Не-а.
— Или кого-то ещё, кроме Робина? (Роберта в детстве называли Робином)
— Не-а.
— Что-нибудь ещё про Роберта можешь рассказать?
Он покачал головой.
— Ну хорошо, Гарри. Можешь идти.
Он снова осмотрелся перед тем, как закрыть глаза.
Я ждал появления прота, но он просто сидел в кресле и, вероятно, спал.
— Прот?
Его глаза резко открылись.
— Явился по вашему приказу[39].
— Ты слышал наш разговор с Полом или Гарри?
— Ни слова. Я что-то пропустил?
— На самом деле ты пропустил многое. Мы оба пропустили. Ну ладно. Наше время истекло. Можешь вернуться в отделение.
— Так рано? — Он взял последнюю грушу на пути к двери.
— Увидимся в пятницу.
— Подожди-ка. Я почти забыл.
Я достал увесистую кипу бумаг, скрепленную двумя огромными канцелярскими резинками.
— Это все письма, которые пришли на твоё имя, пока тебя не было. Мы не знали, куда их девать, — добавил я многозначительно.
Проигнорировав мой комментарий, прот взял бумаги.
— Спасибо, док, — он просмотрел несколько писем. — Надеюсь, ни одно из этих существ не хочет попасть на Ка-Пэкс. Список пассажиров почти заполнен.
Когда прот ушёл, я задумался над тем, какую уверенность он выказывает, какую ярую убеждённость проявляет в том, что он и в самом деле с планеты Ка-Пэкс. В нём нет ни малейшей неуверенности. Но сомнений не было и в умах других пациентов: наш «Христос»[40] уверен, что он божий сын, а местный «Крез»[41] — что она богатая и влиятельная женщина. Да и у других помешанных, считавших себя не теми, кто они есть, сомнений не возникало. Если на то пошло, то каждый из нас по-своему заблуждается, преувеличивая или приуменьшая свой ум и привлекательность. С другой стороны, может мы и впрямь те, кем себя считаем. В одном прот всё же прав: истина — это то, во что мы верим.
Идея, которая посетила меня прошлой ночью, была не просто неубедительной — она была дряхлой. За исключением открытия, что Роб симулировал своё слишком быстрое исцеление в 1995 году, ни Пол, ни Гарри не смогли прояснить, что же случилось неделей ранее. Пол, кажется, мало интересуется Робом, ещё меньше протом, поскольку это не сулит сексуальных утех. И Гарри, чей психический возраст не более пяти лет, явно не знал про существование других личностей, кроме Роберта. Если больше не было никого, о ком я не знал, то единственный, кто у меня остался, это прот.
Но даже он в этот раз не горит желанием помочь Робу, возможно из-за упрямства последнего (с точки зрения прота). Прот уже потратил несколько лет на то, чтобы убедить Роберта оставить Землю и вернуться с ним на идиллическую Ка-Пэкс, и всё без пользы.
Вопросы по-прежнему остаются. Что случилось с Робертом и почему именно сейчас? Как это связано с купанием ребёнка и связано ли вообще? И самый главный: как мне сказать Жизель, что она спит с двумя разными мужчинами и именно Пол, а не Роб, отец её ребёнка?
Мысль об отставке снова зудела над ухом, и я не торопился её прогонять. Мне даже стало жаль Уилла, который успешно учится на третьем курсе медицинского университета. Но я вспомнил собственные студенческие деньки и трудные, волнительные годы ординатуры. Если бы у меня был шанс выбирать, я, вероятно, сделал бы то же самое, повторил бы те же ошибки и стойко перенёс бы превратности судьбы.
41
Крёз — последний царь Лидии из рода Мермнадов, правивший в 560–546 гг. до н. э. Считается, что Крёз одним из первых начал чеканить монету, установив стандарт чистоты металла и гербовую царскую печать на лицевой стороне (голова льва и быка). По этой причине он слыл в античном мире баснословным богачом, его имя стало нарицательным.