Толпа ржала и аплодировала. Брошенный камень размозжил Майку нос, другие попали в голову, создав вокруг нее как бы кровавый венец.
«Истина проста, но путь человека тяжел. Прежде всего вы должны научиться управлять собой. Все остальное приложится. Благословен тот, кто познал себя и умеет управлять собой, ибо ему принадлежит весь мир, и счастье, и радость будут следовать за ним по пятам».
Снова громкий выстрел из охотничьего ружья, за ним еще два. Пуля попала Майку прямо в грудь над самым сердцем, разбив шестое ребро возле грудины и образовав глубокую рваную рану. Картечь и другие пули разбили левую голень в пяти дюймах ниже коленной чашечки, так что малая берцовая кость вылезла под углом, торча из красно-желтой раны.
Майк слегка покачнулся и, засмеявшись, продолжал речь. Голос его звучал чисто и неторопливо.
«Ты есть Бог. Запомни это, и перед тобой откроется Путь…»
«Проклятье! Да заставьте его заткнуться, пусть не поминает всуе имя Господне! Вперед, ребята, прикончим его!!!»
Толпа рванулась вперед, вслед за громилой, размахивающим тяжелой палицей. Они набросились на Майка с камнями, с кулаками, потом, когда он упал, стали бить его ногами.
Он продолжал говорить все время, пока они крушили ему ребра, издевались над его золотистым телом, ломали ему кости и отрывали уши.
Наконец кто-то заорал:
«Назад! Мы сейчас обольем его бензином!»
Получив предупреждение, толпа немного отступила, и камера приблизилась, крупным планом показав лицо и плечи Майка. «Человек с Марса» улыбнулся своим братьям и в последний раз сказал чисто и ясно:
«Я люблю вас».
Беззаботный кузнечик, стрекоча, взлетел на травинку в нескольких дюймах от лица Майка. Он повернул голову, увидел кузнечика, казалось, глядевшего ему прямо в глаза.
«Ты есть Бог», — сказал он и покинул свою плоть.
Глава 38
Языки пламени и клубы дыма заполнили «ящик».
— Вот это да! — воскликнула почти с благоговением Патти. — Самый эффектный финал, который я видела когда-либо.
— Да, — со знанием дела согласилась Бекки, — лучшего не смог бы придумать и мой муж-профессор.
Капитан Бан Тромп сказал тихо, как будто обращаясь к самому себе:
— Эффектно, Очень лихо и очень эффектно. Мальчик сумел уйти как надо.
Джубал оглядел своих братьев. Неужели он единственный, кто несет в себе боль? Джилл и Дон сидели рядом, обняв друг друга за талии, как они сидели всегда, когда им случалось встретиться. Ни одна из них не казалась взволнованной. Даже у Доркас глаза были сухи, лицо спокойно.
Адское пламя в «ящике» сменилось улыбающимся лицом Хэппи Холидея, который сказал:
«А теперь, друзья, предоставим еще несколько минут нашим приятелям с Елисейских полей, которые так щедро уделили нам…» — Патти выключила стереовизор.
— Анни и Дьюк возвращаются, — сказала она, — я проведу их через фойе. А потом будет ленч. — Она пошла к дверям.
Джубал задержал ее.
— Патти! Ты, конечно, знала, что задумал Майк?
Она удивилась.
— Что? Ну, разумеется, нет, Джубал. Надо было дождаться, пока наступит время свершения. Никто из нас не знал. — Она повернулась и вышла.
— Джубал, — на него смотрела Джилл, — Джубал, наш возлюбленный отец, пожалуйста, подумай и постарайся грокк во всей полноте. Майк не умер. Разве он может умереть, если человека убить нельзя. И он не может покинуть нас, раз уж мы грокк его. Ты есть Бог.
— Ты есть Бог, — подтвердил он тупо.
— Так-то лучше. Иди и присядь сюда — между мной и Дон.
— Нет. Я хочу побыть один.
Как слепой, он ощупью добрался до своей комнаты, закрыл дверь на засов и тяжело рухнул, вцепившись обеими руками в изножье постели. Мой сын, о мой мальчик! Лучше бы я умер вместо тебя! Перед тобой лежала вся жизнь… а старый дурень, которого ты так почитал, раскрыл варежку и наболтал Бог знает что, внушив тебе дурацкую идею никому не нужного мученичества. Ах, если б Майк принес им нечто полезное, что-нибудь вроде стерео или бинго, а он принес им Истину. Или, во всяком случае, часть Истины. А кому она нужна, Истина?! — И Джубал засмеялся сквозь рыдания.
Наконец ему удалось победить их — и рвущие сердце всхлипывания, и горький смех, и он начал лихорадочно рыться в своем дорожном саквояже. То, что ему было нужно, он захватил с собой. Он всегда держал запас таблеток в своем несессере, держал с тех самых пор, как Джо Дуглас свалился от инсульта и тем напомнил ему, что плоть — всего лишь трава.
Вот и пришла его очередь «держать удар», да только сил держать уже нет. Он отсыпал три таблетки, чтобы закончить дело быстро и без промашки, запил их водой и лег в постель. Боль ушла почти тут же.
Откуда-то издалека до него долетел голос:
— Джубал.
— Отдыхаю. Оставьте меня в покое.
— Джубал! Отец! Ну, пожалуйста!
— Хм… Это ты, Майк? Что случилось?
— Проснись! Еще Свершение не наступило. Позволь, я помогу тебе.
Джубал вздохнул.
— Ладно, Майк.
Он разрешил помочь ему встать с постели и добраться до туалета. Позволил, чтобы ему подержали голову, пока его рвало, принял стакан воды и прополоскал рот.
— Теперь все о’кей?
— О'кей, сынок. Спасибо.
— Тогда я пойду? У меня еще остались кой-какие делишки. Я люблю тебя, отец. Ты есть Бог.
— Я люблю тебя, Майк. Ты есть Бог.
Джубал повозился еще немного в своей комнате, стараясь придать себе достаточно презентабельный вид, переоделся, выпил немного бренди, чтобы избавиться от горечи во рту и в желудке, а затем вышел, рассчитывая присоединиться к остальным.
В комнате была только Патти — она сидела около выключенного стереовизора. Патти подняла взгляд.
— Будете завтракать, Джубал?
— Спасибо.
Она подошла к нему.
— Вот и хорошо. Боюсь, что большинство остальных уже поели и разбежались, но каждый из них велел передать вам свой поцелуй. Вот они — все в одном.
Ей, кажется, действительно удалось вложить в него всю любовь, доверенную ей остальными, плюс собственную. Джубал почувствовал, что он стал куда сильнее, разделив с Патти ее непоколебимое спокойствие. Горечь ушла.
— Пойдем на кухню, — сказала она. — Тони уехал, поэтому большинство собрались там, хотя его ворчание и раньше-то не очень их разгоняло. — Патти остановилась и попыталась краешком глаза взглянуть через плечо на свою спину. — Вам не кажется, что финальная сцена немножко изменилась? Дымка какая-то появилась, что ли?
Джубал с невозмутимым видом согласился с ней. Ему тоже так кажется. Правда, никаких изменений он не видел, но спорить с идиосинкразией[87] Патти тоже не собирался.
Она кивнула.
— Так я и думала. Вообще-то у меня круговой обзор, но себя я почему-то со спины не вижу. Приходится, как и раньше, пользоваться двумя зеркалами. Майк обещает, что вскоре я смогу обходиться без них. Впрочем, все это пустяки.
В кухне, кто вокруг стола, кто подальше, собралось около десятка братьев. Дьюк стоял у плиты, что-то помешивая в небольшой кастрюльке для приготовления соусов.
— Привет, босс. Я заказал автобус на двадцать мест. Это самый большой из всех, что могут сесть на нашу площадку… В меньшем нам не разместиться, особенно учитывая команду писунов и любимчиков Патти. Годится?
— Разумеется. Все едут с нами домой?
Если не хватит спален, то девочкам придется организовать ночлежки в гостиной и еще где-нибудь… Ведь все равно, количество гостей наверняка вырастет раза в два, если не больше. Очень вероятно, что ему самому вряд ли позволят спать в одиночку. И он тут же решил не сопротивляться. Приятно чувствовать рядом с собой чье-то теплое тело, даже если у тебя нет намерений перейти к активным действиям. Господи! Да он почти забыл, как это чудесно! Расти ближе…
87
Идиосинкразия