Не сваливай на них! Ты сам виноват, олух!
Да, но…
«Да, но…» Всегда это самое «да, но…»! Всю жизнь от тебя только и слышишь, что «да, но…». Когда же ты распрямишься и возьмешь на себя всю ответственность за собственную жизнь и за все, что с тобой происходит?
Да, но ведь в данном случае ошибка-то не моя. Я же не А. Л. Грэхем. Это не мое имя. И корабль не мой.
Не твой? И не ты?
Разумеется, нет…
Я сел и попытался стряхнуть с себя этот дурной сон. То, что я сел, оказалось ошибкой: голова, конечно, не отвалилась, но колющая боль в основании черепа добавилась к той, что уже терзала мой мозг. На мне были черные брюки и, по-видимому, больше ничего, а сидел я в чужой комнате, которая к тому же медленно вращалась.
Штаны Грэхема. Каюта Грэхема. А это непрерывное медленное вращение — результат того, что у корабля отсутствуют стабилизаторы.
Нет, это не сон. А если и сон, то я все равно не способен вытряхнуться из него. Десны чесались, ноги казались чужими. Высохший пот пленкой покрывал всю кожу, кроме тех мест, где он еще был влажен и липок. Подмышки… Господи, не хочу думать о подмышках!
Рот следовало бы хорошенько прополоскать… щелоком.
Теперь я вспомнил все. Или почти все. Пылающие угли ямы. Туземцы. Разбегающиеся с дороги куры. Корабль, который не был моим кораблем… и все-таки им оказался. Маргрета…
Маргрета!
«Два сосца твоих, как два козленка… ты прекрасна, возлюбленная моя…»
Маргрета среди танцоров, с обнаженной грудью, обнаженными ногами… Маргрета, танцующая с этим мерзким канаком и трясущая своей…
Разве удивительно, что я нализался?
А ну-ка, заткнись, приятель! Ты надрался еще до этого. А злишься на мальчишку-туземца только потому, что с ней был он, а не ты. Ты же жаждал танцевать с ней. Да только был не в состоянии.
Пляски — оскал Сатаны!
И разве не хотелось тебе уметь так танцевать?
«Как… двойня серны…» Да. Очень хотелось!
Послышался легкий стук в дверь, затем позвякивание ключей. Дверь приоткрылась, и показалось лицо Маргреты.
— Уже проснулись? Отлично. — Она вошла, неся поднос, закрыла дверь и подошла к постели. — Вот, выпейте-ка это.
— А это что?
— Преимущественно томатный сок. Перестаньте спорить и пейте.
— Мне кажется, я не смогу…
— Сможете. Так нужно. Пейте!
Я с опаской принюхался и отпил крохотный глоточек. К моему величайшему удивлению, меня не стошнило. Тогда я отпил побольше. После слабого позыва питье прошло и тихо улеглось в желудке. Маргрета протянула две таблетки.
— Примите. И запейте остатком томатного сока.
— Но я никогда не принимаю лекарств!
Она вздохнула и произнесла нечто, чего я не понял. Это не был английский язык. Во всяком случае он не походил на английский.
— Что вы сказали?
— Кое-что, что говаривала моя бабушка, когда дедушка начинал с ней спорить. Мистер Грэхем, примите таблетки! Это всего лишь аспирин, и он вам необходим. Если не будете слушаться, я перестану с вами возиться. Я… я… передам вас Астрид, вот что я сделаю!
— Пожалуйста, не надо.
— Нет! Именно так я и поступлю, если вы не будете слушаться. Астрид сменит меня. Вы ей нравитесь… она рассказывала, как вы любовались ее танцем вчера вечером.
Я схватил таблетки, запил их остатком томатного сока — холодного как лед и успокаивающего.
— Да, любовался, пока не увидел вас. После этого я уже глаз с вас не сводил.
Она впервые за все время улыбнулась.
— Да? Вам понравилось?
— Вы были прекрасны! (А вот твой танец просто похабен, твоя непристойная одежда и твое поведение шокировали меня так, что, вероятно, я потерял год жизни. Все мне было ненавистно… И я ужасно жалею, что не могу увидеть все снова, буквально сейчас же, не теряя ни секунды.) Вы были необычайно грациозны.
На ее щеках возникли ямочки.
— Я так надеялась, что понравлюсь вам, сэр!
— Так оно и было. А теперь перестаньте угрожать мне своей Астрид.
— Ладно. Не буду до тех пор, пока вы проявляете благоразумие. А сейчас вставайте — и под душ. Сначала очень горячий, потом ледяной. Как в сауне. — Она чего-то ждала. — Вставайте, я сказала. Не уйду, пока душ не будет включен и пар не пойдет клубами.
— Я приму душ… когда вы уйдете.
— И пустите еле тепленькую водичку. Знаю я вас! Вставайте, снимите брюки и под душ! Пока будете его принимать, я принесу завтрак. Скоро камбуз закроется, чтобы готовить второй завтрак, а потому перестаньте тянуть резину… Ну пожалуйста…