Однако, если он не тронется с места, такси влетит ему в копеечку. Макс поднялся и стал спускаться по склону. Геликоб был припаркован у дома, и стоявший рядом водитель глядел на строившийся огромный Миссури-Арканзасский разрез. Поля, которые когда-то обрабатывал Макс, исчезли, строительство подступило к самому амбару. Их дом еще стоял на прежнем месте, но дверь висела на одной петле, и кто-то повыбивал все окна. Макс подумал, где же теперь его мать и тот человек, за которого она вышла замуж. Впрочем, это не слишком интересовало его, да, похоже, и никто в Клайдс Корнерсе ничего не знал о них. В суде ему сказали, что мать получила свою половину правительственной компенсации за землю и вместе с мужем уехала из города.
Вероятно, они уже истратили деньги, да и Макс свои — тоже. Его доли не хватило даже на то, чтобы оплатить штраф. Не исключено, что Монтгомери пришлось взяться за работу — мать не из тех женщин, что позволят мужчине бездельничать, когда в кошельке негусто. Эта мысль была приятна Максу; ему хотелось расквитаться с Монтгомери, но мать, надо думать, прекрасно сделает это за него.
Водитель обернулся к нему:
— Большая будет штуковина, когда закончат. Можно ехать, сэр?
Макс поглядел вокруг в последний раз.
— Да, здесь я со всем покончил.
Они забрались в кабину.
— Назад в Корнерс?
Макс задумался. Ему действительно стоило поэкономить, но — к черту, сэкономит в следующем путешествии.
— Едем в Спрингфилд, и подбросьте меня к станции кольцевой дороги южного направления. Я бы хотел попасть на «Дротик».
Тогда он успеет в космопорт до наступления утра.
